Наркоз отнимает годы жизни. – Всем известно о фатальной опасности анафилактического шока, который может быть спровоцирован наркозом

Анестезия сегодня доступна в медицине не только при проведении сложных хирургических операций, но и при совершении более щадящих и в то же время довольно болезненных процедур. Например, в стоматологии.

Однако многие пациенты в страхе отказываются от наркоза, предпочитая терпеть боль. Это связано со многими мифами и стереотипами, считает врач-анестезиолог научно-клинического центра челюстно-лицевой хирургии и стоматологии Олег Лапин.

Эксперт рассказал сайт о самых устойчивых из них.

Миф 1. Наркоз сокращает продолжительность жизни

Причины возникновения этого заблуждения кроются в том, что частые операции с использованием анестезиологических препаратов приходятся на долю людей, которые страдают серьёзными заболеваниями. В итоге, к сожалению, медицина не всегда может полностью избавить человека от болезни, и срок его жизни сокращается. Однако виной тому вовсе не наркоз, а собственно болезнь или её последствия.

Миф 2. Наркоз вызывает психические отклонения

Одним из побочных эффектов, которые внесены в инструкции к препаратам для наркоза, действительно значатся психические расстройства. Однако встречается подобное крайне редко и только у предрасположенных к ним пациентов (например, алкоголиков) или у пожилых людей, склонных к возрастным расстройствам психики. Но всем остальным пациентам никакие психические заболевания и уж тем более умственная отсталость не угрожают.

Миф 3. От наркоза могут быть галлюцинации

Когда-то давно это и впрямь было правдой: устаревшие препараты для наркоза провоцировали появление таких видений. К подобным средствам относятся эфир, хлороформ, кетамин, которые уже много лет не используются ни в одной из сфер медицины. Риск, что анестезиолог в современной клинике заставит пациента дышать хлороформом, равен нулю.

Раньше в анестезии использовали запрещённые сегодня препараты. Фото: Commons.wikimedia.org

Миф 3. Наркоз отравляет организм, вызывая необратимые последствия

Постоянные мигрени, ухудшение памяти, ослабление организма из-за того, что каждая доза наркоза якобы отравляет его - все эти «страшилки» в изобилии можно встретить на всевозможных сайтах типа «Долой официальную медицину!».

Однако повторюсь - ни к каким тяжелым последствиям использование современных анестезиологических средств не приводит. Чаще всего астения и общее недомогание являются следствием болезни, от которой страдал пациент.

Миф 4. Наркоз вызывает сильнейшую аллергию

Одно из самых популярных заблуждений, которое к тому же передается из поколения в поколение.

Но, во-первых, в современной клинике пациенту обязаны предложить сделать аллергологическую пробу и в соответствии с её результатом подобрать нужное средство.

Во-вторых, аналогичным образом врач обязан поступать, если ряд препаратов нельзя применять из-за состояния пациента или наличия у него какой-либо патологии.

А в-третьих, случаи аллергии на наркоз настолько редки, что, например, я ни разу не сталкивался с этим за 18 лет работы анестезиологом.

Миф 5. Врачи навязывают наркоз по любому поводу

Это не так. Например, в стоматологии доктор всегда сначала предложит пациенту лечение под седацией, т.е. в состоянии полной расслабленности, когда нет никаких эмоциональных реакций на происходящее, при том что пациент по-прежнему может общаться с врачом. По современным стандартам наркоз обязателен лишь для нескольких категорий граждан: для лиц, страдающих наркоманией или психическими расстройствами, а также в тех случаях, когда лечение под седацией невозможно.

Миф 6. Наркоз вызывает привыкание, а дозу каждого следующего надо увеличивать

Сделать «с одного укола наркоза» из здорового человека наркомана нельзя. Здесь, как всегда, корень заблуждения кроется в тех далеких временах, когда врачи активно использовали морфий и опиум для снижения болевых ощущений у пациента. Постоянное увеличение дозы также не требуется. Однако она может быть увеличена, если пациент принимает возбуждающие средства (или выпил кофе, который содержит кофеин). А в первую очередь при расчёте дозы учитывается длительность оперативного вмешательства.

Миф 7. От наркоза можно умереть

Многие пациенты слышали про анафилактический шок - крайнюю степень аллергии, и потому очень боятся наркоза. Но, как уже говорилось, сегодня есть способ выявить потенциальную аллергию заранее. Что касается асфиксии (состоянии, при котором пациент не может дышать), то она действительно может возникнуть при наркозе, но не из-за самого препарата, а из-за некомпетентных действий медицинского персонала, если нарушена методика работы. Однако это человеческий фактор, который не исключён в любой сфере деятельности.

Чем вреден общий наркоз? Это вопрос, который волнует огромное количество людей, у которых в ближайшем будущем предстоит хирургическое вмешательство. Точного ответа на этот вопрос нет, но многие анестезиологи сходятся во мнении, что данная процедура в большей степени оказывает отрицательное воздействие на организм человека.

Основные характеризующие моменты

Под наркозом подразумевают состояние, которое сравнимо с потерей сознания, но обратимое по своему характеру. Данная процедура нужна для того, чтобы во время хирургических вмешательств пациент не чувствовал сильного болевого синдрома. Выбранная доза анестетиков подбирается индивидуально, в зависимости от типа операции и индивидуальных особенностей организма человека.

Следует отметить, что вред общего наркоза напрямую зависит от его вида. Анестезиологи применяют 3 вида анестетиков:

1. Внутривенный.
2. Внутримышечный.
3. Ингаляторный.

Многих людей волнует вопрос, насколько вреден общий наркоз и какие неприятные симптомы могут возникнуть после него? Чаще всего после такой процедуры пациенты сталкиваются со следующими последствиями:

1. Нарушения памяти. Такое неприятное явление встречается довольно часто. Нарушения памяти могут быть разнообразными, от единичного малозаметного момента до ярко выраженных и регулярных случаев. Также у человека ухудшается способность к обучению и снижается внимание. В такой ситуации пациенты, как правило, сильно переживают о том, как долго будут длиться нарушения памяти. К большому сожалению, врачи не могут дать четкий ответ на этот вопрос. Следует отметить, что нарушения памяти после наркоза чаще всего наблюдаются в случаях оперирования сердца. Исследования показали, что в течение 14 дней после такой операции проблемы с памятью встречаются примерно у 50% больных. Бывали случаи, когда данные неприятные симптомы сохранялись после кардиохирургической операции на протяжении 1 года и более.
2. Нарушения сна. Некоторые пациенты после использования наркоза замечают у себя нарушение сна. Сон может быть нездоровым даже на протяжении нескольких месяцев после процедуры.
3. Непосредственно сразу после анестезии могут появиться такие симптомы, как нарушения слуха, галлюцинации, головные боли, нарушение речи.
4. Мышечные боли и онемение конечностей.
5. Озноб и довольно сильная дрожь.
6. Рвота и тошнота.
7. Боль в области горла.

Большинство вышеуказанных неприятных ощущений, проходят в ближайшее время после операции. Период длится, как правило, не более 2-3 суток.

Более серьезными считаются следующие симптомы, появляющиеся в организме человека:

1. Повреждения нервной системы. Чаще всего наблюдается нарушение в отдельных зонах тела. В редких случаях ситуация может усугубиться, что становится причиной паралича.
2. Повреждения дыхательной и сердечно-сосудистой системы — может случиться послеоперационная легочная инфекция, остановка сердца, проблемы с дыханием.
3. Аллергическая реакция.

В редких случаях после операции может быть выявлена аллергия на наркоз.

Такое явление встречается лишь у 1 человека из 15 тысяч. Появление аллергической реакции может привести к летальному исходу. Чтобы избежать таких серьезных последствий, врач должен предварительно провести тест на чувствительность у пациента на тот или иной анестетик, который будет применяться. Однако сложность заключается в том, что провести предварительное тестирование можно только в том случае, если речь идет о местном обезболивании. Проверить реакцию пациента на общий наркоз невозможно. Поэтому ни один врач не сможет со 100% уверенностью утверждать, что у человека не появиться аллергия на него.

Наркоз и детский организм

Родители, чьих детей в ближайшем будущем ожидает какая-либо операция, мучаются вопросом: «Вреден ли общий наркоз для ребенка?». К большому сожалению, обнадежить родителей нечем. Многие исследования показали, что данная процедура достаточно вредна для детского организма. Так, например, она отрицательно сказывается на развитии ЦНС малыша. Некоторые врачи утверждают, что наркоз может стать причиной отмирания у детей мозговых клеток. Особенно опасна анестезия для деток, которым еще не исполнилось и 5 лет. У них чаще всего наблюдаются негативные .

Нередки случаи, когда после операции родители замечают у своего чада заметную заторможенность в его последующем развитии. Был случай, когда мать жаловалась врачам на то, что после наркоза ее малыш отстал в развитии на 2 года. Однако следует отметить, что через некоторое время ребенок догнал своих сверстников по всем показателям.

Период выхода из наркоза у детей, как правило, не длится более 2 часов. В это время у малыша могут наблюдаться такие неприятные ощущения, как тошнота, головокружения, рвота, боль в области послеоперационной раны. В настоящее время существует ряд лекарственных препаратов, которые позволяют сократить период выхода из наркоза до 20 минут.

У деток младше 2 годиков после такой процедуры часто наблюдается потеря сна. Ребенок может плохо спать и быть раздражительным на протяжении нескольких недель после операции. Если такое беспокойное поведение крохи не проходит долгое время, то это повод для родителей проконсультироваться с врачом. Это поможет исключить появление каких-либо послеоперационных осложнений.

В редких случаях наркоз может стать причиной следующих серьезных осложнений у малыша:

1. Анафилактический шок. Аллергия у ребенка на введенные лекарства. В этом случае у крохи может произойти резкое снижение давления, нарушение дыхательной функции и работы сердца. Последствия могут быть фатальными. К большому сожалению, избежать появления анафилактического шока после введения наркоза можно только в том случае, если такая реакция уже встречалась у какого-либо родственника крохи.
2. Злокачественная гипертермия. В ответ на введенные лекарственные препараты у малыша сильно повышается температура тела (до 43 гр). Утешает только одно — злокачественная гипертермия развивается только у 1 ребенка из 100 тысяч.
3. Аспирация. В этом случае содержимое желудка попадает в дыхательные пути. Данное неприятное осложнение, как правило, возникает в тех случаях, когда после последнего приема пищи пациента до начала операции прошло слишком мало времени (экстренная операция).
4. Дыхательная недостаточность. Возникает при нарушении доставки кислорода к легким и сбоя газообмена в легких. Сердечно-сосудистая недостаточность — в этом случае сердце не способно обеспечить нужное кровоснабжение органов. Как самостоятельное осложнение такое состояние у детей встречается крайне редко. Чаще всего оно возникает как результат других осложнений (анафилактический шок).

Кто больше подвержен опасности?

Врачам удалось отыскать ряд факторов, которые могут увеличить риск возникновения тех или иных осложнений после наркоза.

Часто пациенты отказываются от плановых операций из-за страха перед наркозом - об этом и многих других мифах, связанных с анестезией, мы поговорили с ведущим анестезиологом - реаниматологом клиники «Dr.Plastic» Федором Николаевичем Пендеровым.

Вопрос: Существует мнение, что анестезия - очень опасна. И многие отказываются от хирургического вмешательства именно по этой причине. Расскажите, оправданы ли эти страхи?

Ответ: Страхи не оправданы. В любом случае отказываться от хирургического вмешательства по причине того, что человек опасается наркоза из-за каких-то мифов, легенд и сказок - это неправильно. Источником страхов всегда является недостаток информации или незнание. В случае если есть какие-то вопросы, мы всегда с удовольствием побеседуем с пациентом, расскажем все и постараемся развеять эти страхи. Если после этого у человека все-таки останутся опасения, то я могу сказать только одно: страх - это не то чувство, с которым надо идти в клинику на операцию. Главное - доверие. Доверие к хирургам, анестезиологам, медсестрам и всему медперсоналу. И если это доверие есть изначально, то тогда все будет хорошо.

Вопрос: Какие современные виды анестезии сейчас применяются в пластической хирургии?

Ответ: В пластической хирургии чаще всего применяется так называемый в быту - общий наркоз. Что такое общий наркоз? Это комбинированная анестезия, в ходе которой применяются различные виды лекарственных препаратов. Применяются ингаляционные анестетики - это препараты, которые обеспечивают сон, так называемые гипнотики. Применяются анальгетики - это препараты, которые обеспечивают отсутствие боли во время операции. И применяются миорелаксанты, которые расслабляют мышцы, что позволяет хирургу комфортно оперировать. Это три основные группы препаратов, которые должны обеспечить анестезию. Наркоз - это состояние сна, при котором человек ничего не чувствует. Соответственно во время анестезии могут вводиться и другие препараты: как антибиотики, так и препараты, влияющие на свертываемость крови, но они не являются основными.

Три основные группы, которые я перечислил, должны быть доставлены в организм. Каким путем? В некоторых случаях используется ингаляционная анестезия, когда человек дышит смесью газов. А во время некоторых операций эти препараты вводятся внутривенно - это внутривенный наркоз. Обычно внутривенный наркоз используется при кратковременных манипуляциях, на 15-20 минут, например, коррекция рубцов. В этом случае мы обходимся только внутривенной анестезией. В остальных случаях это либо комбинированная, либо ингаляционная анестезия.

Чего все боятся? Все боятся так называемой эндотрохиальной трубки. И все говорят: «мне, правда, будут ставить в горло эту трубочку?» Такое ощущение, что все помнят, как когда-то им ее ставили! Но даже если ее надо ставить, есть такие операции, когда она необходима, например, или когда пациент во время операции лежит на животе - от этого никуда не денешься. Но для пациента, кроме того, что он знает, что ему ее будут ставить, а он всегда об этом знает. Так как перед операцией на консультации мы подробно рассказываем, что будем использовать. И потом пациент подписывает согласие на использование анестезии, где досконально все расписано. Так вот как только пациент узнает от этой трубке, он сразу же начинает нервничать. Но на самом деле он не чувствует ни как ее ставят, ни как убирают. Во всех других случаях используется ларингеальная маска - это не трубка которая ставится за голосовые связки, это масочка, которая находится в ротовой полости. Ее точно также не чувствует пациент ни во время операции, ни после.

Вопрос: Многие боятся общего наркоза. Всегда ли он необходим? И можно ли его заменить?

Ответ: Что такое местная анестезия? Мы все ходим к стоматологу: укольчик делают в десну, и какая-то область нижняя или верхняя челюсть немеет, и делают манипуляции, человек не чувствует боли. Но тактильные ощущения сохраняются: ощущения прикосновений, ощущение давления… Так действуют местные анестетики: новокаин, лидокаин, тетракаин и другие. То же самое можно сделать во время пластической операции, но не всегда, а только при маленьких вмешательствах - по поводу коррекции небольших рубчиков или небольших шовчиков. Затевать обширные и большие операции под местной анестезией, например, эндопротезирование молочной железы - невозможно, потому что затрагиваются мышцы и очень болезненные анатомические участки человеческого тела. При липосакции или каких-то других операциях - это опасно. Потому что гарантировать, что человек не будет чувствовать боли, невозможно. А болевые ощущения пациента во время операции - это не только состояние его комфорта, хотя это очень важно, это еще и реакция организма: повышение пульса, повышение давления, повышенная кровоточивость. И таким образом это становится опасным для человека - это неконтролируемая ситуация. И еще один нюанс - для того, чтобы не было больно при местной анестезии, когда оперируются обширные зоны, нужно ввести большое количество местного анестетика, а его количество фармакологически ограничено. Нельзя водить бесконечные дозы, его действие становится токсичным. Таким образом, под местной анестезией можно делать очень узкий спектр операций, и это в основном корректирующие операции. И кстати, большинство пациентов даже в этих случаях просят: «а можно не присутствовать на своей операции?» Я не думаю, что кто-то хочет присутствовать в операционной в этот момент: слушать, что происходит, видеть, но видеть как правильно - нет, отгораживают ширмочкой. Но все равно это такой стресс лежать на операционном столе. Я бы, например, и у стоматолога бы очень хотел получить общий наркоз. Но это не вопрос желаний пациента, есть показания и противопоказания.

Вопрос: Существует выражение, что «40% успеха операции - это работа анестезиолога». Вы согласны с этим или нет?

Ответ: Какое математическое деление! А остальные 60 - это чьи интересно? Нет, я не согласен. Если кто-то на каком-то этапе ошибается или делает свою работу неправильно, то тогда нужно сказать, что все 100% того, что пошло не так - его. А когда все делают свою работу в том объеме, в котором должны ее делать, то в процентах это измерить нельзя. Хирург должен делать операцию, анестезиолог должен создавать ему для этого оптимальные условия, чтобы операция проходила максимально комфортно и для хирурга, и для пациента.

Когда пациент находится в состоянии наркоза, на анестезиологе лежат все жизненные функции организма - это дыхание, сердцебиение, пульс, давление. Чем пациент дышит, что в него капает в виде капельниц, растворов, что внутривенно вводится - это называется мониторинг. Абсолютно полный мониторинг пациента лежит на анестезиологе. Анестезиологи появились гораздо позже хирургов, и анестезиология, кстати, значительно расширила возможности хирургии. Так вот до этого этим всем занимались хирурги. Представьте, хирурги оперирует и спрашивает у медсестры, какой пульс у пациента. Ему медсестра говорит: «у него - 120». Он в это время оперирует и говорит: «сделайте ему вот это вот». А потом он спрашивает: «а какое у него сердцебиение или давление». Такое-то и снова надо что-то сделать. И хирург, выполняя сложные операции, должен был еще думать о состоянии пациента и говорить, как его скорректировать. Это было очень трудно. А когда хирургов избавили от этой части работы и предоставили возможность делать только то, что они должны делать - оперировать, не думая ни о чем. Тогда хирургия шагнула очень широко вперед. Это не значит, что хирурга заботит, что сейчас происходит с пациентом. У нас принято, что анестезиологический монитор всегда повернут в сторону хирурга. И когда проходит операция у нас в клинике, да где угодно, хирург все равно бросает взгляд на этот монитор. И все равно когда слышит какие-то звуки аппаратуры, когда видит лишние движения анестезиолога: «Что? Что у вас происходит? Мы продолжаем работать или нет?» Это совместная работа, и очень важен командный принцип работы хирурга, анестезиолога, медсестры и всех участвующих. Поэтому многолетние команды хорошо чувствуют друг друга и знают, что будет происходить в следующий момент. А это очень важно, как раз то доверие, о котором я говорил, не только доверие пациента к специалистам, но и доверие внутри команды. Так что анестезиолог отвечает за все жизненные функции организма человека во время операции - это не только заснул и проснулся. Нет большого шприца с надписью «наркоз», с которым врач обходит пациента, делает укол, и все срабатывает. Все значительно сложнее.

Вопрос: Что должен узнать анестезиолог на консультации перед операцией у пациента?

Ответ: Анестезиолог собирает информацию: важно все. Есть стандартный набор вопросов, которые всегда задают. Есть ли аллергия, когда был последний прием пищи, всегда спрашивают, были ли операции или анестезии. В основном анестезиолога интересует, как проходили те анестезии, которые были у пациента: как он просыпался, какие у него были ощущения, осложнения, или может быть, ему передали, что у него во время операции что-то случилось. Также интересует, какие лекарственные препараты человек принимает постоянно, потому что они могут влиять на анестезию. Потом анализы - это не только формальные бланки, где все должно быть в норме. Они помогают понять, нет ли каких-то обострений хронических заболеваний. Все это важно, потому что эти заболевания могут обостриться во время операции или после. Особенно это касается сердечной или легочной патологий, тех органов и систем которые жизненно важны. Поэтому на этом этапе общения с пациентом происходит сбор информации, знаний, которые могут пригодиться и помочь анестезиологу, которые могут быть жизненно необходимы ему при тех или иных ситуациях. Мы должны знать перед операцией все, с нами - как со священником.

Вопрос: Существует миф, что общий наркоз сокращает жизнь человека на несколько лет, так ли это?

Ответ: Насколько сокращает? И как это понять и посчитать? Это никак нельзя проверить. Но ничего такого в организм мы не вводим, чтобы это сокращало жизнь. Конечно, это не апельсины и не витамины, это неполезно. Но все препараты, которые мы вводим в организм, быстро выводятся. Современная фармакология достигла такого развития, что у всех препаратов очень короткий период полужизни препаратов. Каждый препарат, который попадает в организм, должен уже через два-три часа его покинуть. Остаются только метаболиты этих препаратов, которые неактивны. 30-40 лет назад вводили препараты, которые могли циркулировать в крови человека еще неделю - это действительно вредно. А сейчас препараты максимально быстро выводятся и минимально токсичны. Конечно, воздействие какое-то есть, но оно минимальное. И мы стараемся его нивелировать.

Вопрос: Расскажите немного о рисках при применении общего наркоза.

Ответ: Риски есть всегда. Но я хочу обратить внимание на то, что дело совершенно не в рисках, а в том, насколько эти риски оценены перед операцией, насколько они адекватно поняты врачом и пациентом. Насколько они нужны и врачу, и пациенту, и насколько есть готовность в данном учреждении, где проходит операция, вовремя отреагировать на эти риски и купировать их или нивелировать их последствия. Когда мы садимся в самолет и летим отдыхать на море с чемоданами, у нас также есть огромные риски, причем неконтролируемые нами. Здесь немного другая ситуация - все риски взвешиваются, мы примерно знаем вероятность их возникновения, и мы абсолютно точно знаем, как на них реагировать, если возникнет та или иная ситуация - пошагово, поминутно, протокольно. Поэтому здесь важно, какие у нас риски - контролируемые или неконтролируемые. Когда человек летит в самолете (я не боюсь летать), то это неконтролируемые риски. Когда он ложится на операционный стол и попадает в клинику, где проводят операции и делают анестезию профессионально, то возможные риски в очень высокой степени контролируемы. А из осложнений, которые бывают, наиболее распространенные - это аллергические реакции на какие-либо препараты. Соответственно есть препараты, которые купируют эту реакцию. Самое главное вовремя заметить и абсолютно точно понимать, что нужно сделать, чтобы этого не произошло.

Вопрос: Влияет ли длительность анестезии на здоровье? И что более опасно - объединить несколько операций, чтобы наркоз длился дольше, но применялся один раз или лучше их разъединить?

Ответ: Все зависит от многих факторов: от предоперационного состояния здоровья, от возраста пациента. Если человеку одновременно прооперировать ноги, сделать операцию на груди и еще что-нибудь выполнить, возможно для него это будет лучше. Он меньше потратит времени, у него будет не пять наркозов, а один, скажем пятичасовой. Если его организм реально к этому готов на данный момент времени: пациент находится в том возрасте, когда это возможно, и все его анализы говорят о том, что он перенесет это с наименьшими возможными осложнениями. И еще такой немаловажный момент - послеоперационный период. Представьте, проснулся человек и через какое-то время он понимает, что ему одновременно прооперировали грудь, живот, ноги, пару рук и сделали небольшую операцию на голове. Как он себя чувствует при всем при этом? Наверное, во всем важна мера. Пару операций можно и нужно объединять. А поднакопить операций шесть и сказать: «давайте, я их сразу же все сделаю, у меня тут еще неделя от отпуска осталась». Это уже другой край, и не следует идти на поводу у пациента в этом случае.

Также стоит учитывать, что чем дольше наркоз, тем больше препаратов мы вводим, и тем сложнее послеоперационный период. Здесь все зависит от мастерства хирурга. Безусловно, есть такие операции, которые не сделаешь меньше чем за 3 часа - это надо заранее адекватно понимать. Но чем быстрее , что не значит некачественно, делает эту операцию, тем короче наркоз и благоприятнее проходит послеоперационный период.

Вопрос: Какие состояния после наркоза могут быть у пациента?

Ответ: Работа анестезиолога не заканчивается на операции. Совершенно не значит, что пациент проснулся, сказал «спасибо». И врач пошел к следующему пациенту. Анестезиолог наблюдает за пациентом достаточно долго во время послеоперационного периода. Важно чтобы он окончательно проснулся, чтобы восстановились все его функции, чтобы он попил - поел, чтобы не было дрожи, чтобы не было тошноты после операции, не было болевого синдрома. Потому что самая главная оценка пациентом его комфорта - это есть или нет боль. Нужно трезво оценивать возможности анестезиологов и хирургов. Сделать так, чтобы после операции не болело точно также, как и до нее - невозможно. Болевой порог у всех разный, но ощущения вполне терпимые, как после перетренировки в спортзале, и это не мои слова, так говорят пациентки. Согласитесь, что эти ощущения вполне терпимые. Но если где-то и когда-то возникают такие ощущения, что человек от боли кричит и лезет на стенку, то это неприемлемо. Поэтому после операционный период - это, прежде всего, обезболивание и профилактика различных осложнений: профилактика инфекционных осложнений, перед операцией человек не ест и не пьет какое-то время, и надо это все восполнить. Ему капают какие-то водные электролиты, иногда даже перед операцией и вовремя нее. И это все работа анестезиолога.

Вопрос: Что влияет на расчет дозы наркоза? Например, если пациент - ребенок.

Ответ: Ребенок - это вообще отдельная тема, существует отдельная профессия - детские анестезиологи-реаниматологи. У детей немножко другая физиология, чем у взрослых. Но в общем и целом, самые главные параметры - это вес, возраст, иногда рост пациента. Расчет лекарственных препаратов для анестезии складывается из возраста и веса пациента, а дальше корректируется в зависимости от этапа операции. Есть болезненные этапы операции и менее болезненные этапы, соответственно уровень и глубина анестезии варьируются в зависимости от этого.

Вопрос: Какие противопоказания к анестезии могут быть?

Ответ: Противопоказания к анестезии обычно такие же как и к операции. Но если у человека аппендицит или перитонит, или ножевое ранение и его привезли в больницу, а анестезиолог говорит: «знаете у него противопоказания есть к операции, у него давление не такое и анализы не все…». Это смешная ситуация. А если здоровый человек приходит в клинику, чтобы изменить свою внешность, то есть мы проводим плановую операцию и изучаем его состояние пристально, собирая анализы. Часто бывает, что мы первые находим отклонения в его здоровье. И мы иногда бываем первым рубежом, который указывает на проблему со здоровьем, человек идет лечиться, и потом он приходит и говорит: «спасибо». Таким образом, отсутствие полного здоровья или обострение хронических заболеваний, или острые заболевания в осенне-зимний период (ОРВИ, ОРЗ) - безусловно являются противопоказанием к операции и соответственно анестезии. Человек болен чем-то сейчас, ему надо вылечиться, отдохнуть и тогда уже можно проводить операцию.

Вопрос: Расскажите подробнее про аллергические реакции. И как часто они бывают?

Ответ: Об аллергических реакциях больше разговоров, чем они бывают на самом деле. Я уже больше 15 лет работаю и реакций в виде анафилактического шока, когда введение на игле, и человек сразу потерял сознание, я, честно говоря, не видел, и коллеги мне не рассказывали. Слава богу, может быть, и не увижу. Но об этом почему-то пестрит интернет, и рассказывают передачи. Самые распространенные аллергические реакции - это покраснение кожи, зуд кожи или небольшой отек в месте ввода инъекции. Есть препараты, которые купируют эти реакции. Мы всегда расспрашиваем перед операцией, на что у пациента аллергия. И если человек говорит, что у него аллергия на какой-то препарат. Понятно, что мы его делать уже не будем, но мы также уже будем иметь аллергонастороженность. Потому что если у человека аллергия на этот препарат, то у него может быть аллергия и на другие препараты. А если ему никогда не делали операций, то он не знает этого. Это надо иметь в виду и все время держать в голове. Мы как летчики, садимся за штурвал, а кругом очень много приборов, на которые надо обращать внимание.

Анестезиологи уже давно не говорят пациенту: «наркоза вы не перенесёте». Среди современных методов анестезии оптимальный вариант можно подобрать для каждого пациента, максимально снизив риски осложнений. О том, как это происходит, порталу Sibmeda рассказал Всеволод Лучанский, врач-анестезиолог-реаниматолог, зав. отделением анестезиологии и реанимации ФГБУ «Федеральный центр нейрохирургии».

К общей анестезии многие относятся предвзято: одни слишком боятся общего наркоза и уверены в его смертельной опасности для организма, другие, наоборот, готовы «засыпать» даже во время не самых сложных медицинских манипуляций. Действительность такова, что большинство людей хотя бы раз в жизни проходят через общую анестезию – а потому, пациентам важно знать, что она из себя на сегодняшний день представляет. Глубокий сон больного во время операции очень важен, но основной задачей анестезиолога является поддержание нормальных показателей жизнедеятельности организма – дыхания, сердцебиения, артериального давления и многого другого. Многие опытные специалисты сравнивают работу анестезиолога с работой пилота гражданской авиации, которому пассажиры доверили свои жизни на время перелёта.

– Насколько оправданы опасения пациента не перенести наркоз?

– Вопрос: «перенесу ли я наркоз?» опоздал лет на 50 как минимум. Сегодня нет такого наркоза, который можно «не перенести». У нас есть методики для работы со всеми, даже с тяжёлыми пациентами со сложными сопутствующими патологиями. Основной вопрос, который приходится решать при обсуждении тяжёлых случаев – перенесёт ли пациент хирургическое вмешательство.

Сегодня сильно изменилась тактика ведения анестезии – появились современные обезболивающие средства, есть дополнительные методики местного обезболивания – эпидуральная, спинальная анестезии. Есть инъекционные средства, которые отключают сознание, не влияя на всё остальное. Есть комплекс мер поддержки и протезирования тех функций, которые страдают больше всего при наличии сопутствующих патологий. Есть специальные методики, применяемые в особых случаях, как, например, анестезия ксеноном для больных с тяжелой сопутствующей кардиальной патологией. О таком случае удаления опухоли мозга под ксеноновой анестезией у молодого пациента с сопутствующим тяжелым пороком сердца докладывал профессор А.Ю. Лубнин из института нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко – операция прошла удачно, пациент проснулся немедленно после её завершения.

Сегодня используется очень широкий спектр методик, поэтому мы давно уже не говорим родственникам пациента: «наркоза он не перенесёт».

– Есть мнение, что наркоз сокращает жизнь. Это так?

– Мнение о том, что наркоз сокращает жизнь – тоже миф. Его возникновение относится к самому началу анестезиологии, к тем временам, когда наркоз проводился препаратами типа эфира и хлороформа. Средства, которые используются сейчас, не ведут к негативным последствиям. Современный мониторинг состояния пациента позволяет быстро и точно управлять состоянием пациента, ориентируясь на изменения жизненно важных показателей в режиме реального времени.

– Сейчас в хирургии наблюдается тенденция к использованию «щадящих» методик, малоинвазивных вмешательств. А какие есть «тренды» в анестезии?

– Малоинвазивная хирургия – общемировая практика. Операции проводятся через небольшие разрезы, проколы, и анестезиологические пособия отвечают этим тенденциям. Для таких операций часто используется «лёгкий» поверхностный гипноз.

Однако, в нейрохирургии без инвазивных, многочасовых операций не обойтись. Нейрохирурги не могут удалить опухоль мозга малоинвазивным методом, поэтому здесь мы вынуждены использовать глубокий сон, сильное обезболивание, агрессивные методы управления гемодинамикой, расслабление мускулатуры и ИВЛ. Разнообразие средств и методов позволяет в каждом отдельном случае выбрать оптимальный для пациента вариант.

Достижением может считаться то, что проведение подобных операций занимает сегодня не так много времени, как раньше. Аппараты, с которыми работает хирург, имеют точнейшую систему навигации, позволяющей до миллиметра определить размер и расположение опухоли. Это также влияет на «щадящие» характеристики анестезии.

– Полагаю, и выходить из наркоза благодаря современным препаратам тоже стало легче.

– Конечно, они делают переносимость процедуры более комфортной. Хотя, скажу честно, меня как анестезиолога не слишком волнует – легко проснётся человек или нелегко. Для меня важно, чтобы организм оставался стабилен во время операции, не было изменений гемодинамики, не было болевой импульсации, не было негативных последствий. Качество выхода из наркоза – не самая главная задача.

– Всегда ли легко удерживать организм в стабильном состоянии и какие сложные случаи встречаются в вашей практике?

– Сложных случаев, на самом деле, много. Они начинаются с такой проблемы как освоение трудных дыхательных путей, когда пациенту невозможно провести интубацию трахеи и искусственную вентиляцию лёгких. Непредвиденные сложности с обеспечением проходимости дыхательных путей могут возникнуть у любого пациента.

Проблема освоения трудных дыхательных путей одна из главнейших в анестезиологии: ей посвящено много исследований и научных разработок. В помощь анестезиологам создано высокотехнологичное оборудование, позволяющее контролировать все процессы. В центрах, которые им оснащены, риски трагических последствий минимизированы.

Вторая проблема, которая может стать причиной тяжёлых осложнений – это большая операционная кровопотеря. Когда хирурги не могут быстро остановить кровотечение, анестезиологи помогают восполнить потерю крови, контролировать факторы свёртываемости и т.д. Это сложные технологии, требующие современных методик диагностики и коррекции.

Третья проблема – тяжёлые длительные операции с большой травматизацией и неясным неврологическим прогнозом. Большая хирургия, которой требуется большая анестезиология.

– Полагаю, и возраст пациента может стать критическим фактором?

– Скорее, не возраст пациента, а сопутствующие заболевания могут вызвать сложности. У пациентов пожилого возраста чаще встречается ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, сахарный диабет, распространенный атеросклероз сосудов. Это требует особых подходов в проведении анестезии и послеоперационной терапии. Так, к примеру, при лечении заболеваний сердца и сосудов пациентам сейчас часто устанавливаются стенты. После этого от трёх месяцев до года необходимо принимать дезагреганты – препараты, которые снижают свёртываемость крови. Но, естественно, это вызывает сложности при возникновении необходимости в нейрохирургической операции в этот период, поэтому анестезиологу и хирургу надо выбрать правильную тактику.

Когда говорят об индивидуальном подходе к каждому больному, именно это имеется в виду – принятие во внимание всех особенностей состояния пациента, возрастных, анатомических, характерологических, сопутствующих и фоновых заболеваний. В сложных случаях собирается консилиум с участием многих специалистов, чтобы решить, как вести пациента с учетом исходного статуса, операционного риска и возможных исходов.

– Всем известно о фатальной опасности анафилактического шока, который может быть спровоцирован наркозом. Можно ли прогнозировать его развитие?

– Как бы мы ни старались снизить количество используемых препаратов во время анестезии, оно остается достаточно большим. Предугадать анафилактический шок нельзя, потому, что он может развиться в ответ на первое введение любого препарата. Быстрая реакция персонала и современное аппаратное и медикаментозное обеспечение играют решающую роль в этой ситуации. В моей практике пару раз были остановки сердца в результате индивидуальной непереносимости препаратов, и в обоих случаях мы смогли справиться с грозным осложнением без ущерба для пациента.

– Как современные технологии помогают анестезиологам и соответствуют ли они мировым стандартам в российских хирургических центрах?

– Наш центр полностью укомплектован всем необходимым. Думаю, что мы вполне соответствуем международному уровню оснащения, видел сам, что в зарубежных операционных стоят точно такие же мониторные системы, наркозные аппараты. Однако лидером в разработке и внедрении решений в здравоохранении по-прежнему остаются развитые западные страны. Как только инновации выходят на рынок, мы с небольшой задержкой внедряем их у себя. Поэтому отставание, на самом деле, минимально. Другое дело, что доступность современной высокотехнологичной помощи еще далека от идеала, потребности общества в таких высокотехнологичных больницах, как наша, очень велики.

– Существуют ли точные «протоколы» проведения наркоза или его тактику выстраивает в каждом конкретном случае анестезиолог?

– Существуют рекомендации ведущих клиник по методикам проведения анестезий у разных категорий пациентов с различной патологией. Их нюансы обсуждаются на конференциях, описываются в статьях и диссертациях, поэтому основные черты различных видов обезболивания хорошо известны. Мы в своей работе ориентируемся на протоколы ведения анестезиологических пособий у нейрохирургических пациентов, разработанные в институте им. Бурденко. Однако, несмотря на это, наркоз – это всегда индивидуальная работа анестезиолога с конкретным пациентом, он рассчитывается не просто «по массе тела». Результат зависит от опыта, грамотности и навыков анестезиолога и его понимания того, что происходит с пациентом в каждый момент. Очень важен в нашей специальности уровень оснащенности операционной, наличие качественных мониторов, наркозных аппаратов, расходных материалов и еще множества всего того, что делает анестезию безопасной для больного.

Анестезиологи отвечают за сон, обезболивание, мышечную релаксацию, протезирование функций дыхания у пациента. На протяжении всего оперативного вмешательства они мониторируют состояние больного – оценивают функцию дыхания, глубину наркоза, глубину обезболивания, уровень релаксации и т.д. Если поддерживать все показатели в норме, следить за давлением, дыханием, отсутствием гипоксии – пациент выйдет из наркоза в нормальном состоянии.

Наркоз, как и любое введение лекарственных средств – это, безусловно, нагрузка на организм, хоть она и не идёт ни в какое сравнение с хирургическим стрессом. Современные подходы к анестезии призывают оптимизировать это воздействие и воздерживаться от введения любых препаратов без строгих показаний. Например, анестезиологи часто вводят димедрол перед операцией, потому что считается, что он успокаивает и предотвращает аллергические реакции. В реальности, его основной эффект – тяжелая голова после пробуждения. Мы не вводим этот препарат и не чувствуем никакой разницы.

Моя позиция – минимизировать фармакологическую агрессию. Я радуюсь каждый раз, когда могу убрать из схемы анестезии один или другой препарат, снизив воздействие на организм. Чем меньше препаратов, тем лучше, на самом деле, ведь у каждого из них есть свой спектр побочных действий, да и взаимодействие их друг с другом может иметь непредсказуемые последствия.

– Сейчас многие процедуры предлагают выполнять под наркозом. Это распространено сегодня при лечении зубов, например. Как на ваш взгляд – это оправданно?

– Абсолютно неоправданно. Дело в том, что у общей анестезии всегда есть и будут осложнения.

Когда мы беседуем с пациентом, принимая решение об анестезиологическом пособии, мы оцениваем ситуацию в категориях риска. Есть риск хирургического вмешательства, есть риск анестезии и риск, например, того, что ишемическая болезнь сердца приведёт больного к инфаркту во время операции – и все эти риски мы должны сбалансировать.

Если соотношение не в пользу риска, и есть возможность обойтись местной анестезией – следует так и сделать. Конечно, трагических ситуаций не так много – но они всё равно периодически бывают и обсуждаются в профессиональной среде. Когда человек пришёл на небольшую операцию – и получил смерть мозга, например.

У нас в клинике в распоряжении анестезиологов – новейшие аппараты и инструментарий. Кроме того, у нас работает сразу семь операционных залов и целая команда анестезиологов-реаниматологов. Если мы сталкиваемся с критической ситуацией, у нас есть максимум возможностей выйти из неё без последствий. Возможно ли организовать такую мощную службу в небольшой стоматологической клинике? Сомневаюсь.

У анестезиологов есть такая поговорка: интубируй раз, интубируй два, интубируй три. Не получилось? Зови коллегу. В Центре нейрохирургии, в семи операционных, оснащённых «по последнему слову», работает опытная команда анестезиологов-реаниматологов. В любой момент к решению возникших проблем могут подключиться несколько специалистов и совместно эти проблемы решить.

– Говорят, что чуть ли не половина успеха операции зависит от анестезиолога. Как вы считаете?

– Сложно сказать. Вот, например, у хирурга есть цель – удалить опухоль мозга. Если хирург не может этого сделать – анестезиолог ему не поможет. Цель, в любом случае, достигается хирургом и зависит только от него. От анестезиолога зависит нормальное самочувствие больного и жизнедеятельность организма во время операции. В итоге, конечно, эти разные вещи складываются в одно общее достижение.

Какое сравнение привести? Хирург, как капитан, ведёт судно к цели. А анестезиолог делает так, чтоб оно не затонуло.

Вреден ли общий наркоз? Влияет ли наркоз на человека? Сокращает ли наркоз жизнь? Эти и многие другие вопросы нередко задают мои пациенты. Все эти вопросы, безусловно, очень важны и интересны, однако однозначного ответа на них, увы, нет. Правдиво можно сказать лишь одно: наркоз скорее вреден, нежели полезен ; наркоз скорее сокращает продолжительность жизни пациента, нежели продлевает её.

Постфактум любой анестезиолог всегда может определить для себя как прошёл наркоз для больного: хорошо или плохо. Хорошо – это когда всё прошло в обычном режиме и без каких-либо эксцессов: сердце и лёгкие работали удовлетворительно, а также не развилось никаких осложнений анестезии. Наркоз прошёл плохо – это когда что-либо пошло не так – то ли развились явные наркозные осложнения, то ли во время анестезии происходили серьёзные сдвиги в работе сердца или лёгких, прошедшие неприметно для хирурга и пациента, однако оставшиеся замеченными для анестезиолога.

Если наркоз прошёл «хорошо», то можно с большой уверенностью заключить, что на продолжительности жизни такая анестезия никак не отразится, хотя не исключены другие вредные эффекты анестезии на здоровье пациента, к примеру, и пр. В том случае, когда анестезия прошла «плохо», исключить её негативного воздействия на длительность жизни пациента не представляется возможным.

Интересно, что анестезиолог может судить об успешности проведённой им анестезии только с позиции очевидных , и то лишь в конкретный временной промежуток, ограниченный периодом пребывания пациента в клинике. То есть анестезиолог может судить о прошедшей анестезии только здесь и сейчас, анестезиолог может точно и однозначно говорить только о том, что пациент после наркоза остался жив или, что не развилось никаких явных осложнений анестезии. К большому сожалению, научные исследования пока не могут дать однозначного заключения о том, вреден ли наркоз или нет . Хотя некоторые последние работы демонстрируют потенциальный , и это заставляет очень сильно задуматься над тем, так ли безвредна анестезия?

Моё личное мнение сводится к тому, что наркоз всё-таки не безвреден и не безопасен. В тоже время следует ясно понимать, что потенциальный вред наркоза в сотни и тысячи раз меньше той опасности, которая таит в себе болезнь в случае отказа от её хирургического лечения. Другое дело, что вероятный вред и опасность наркоза могут всегда быть максимально нивелированы - для этого нужно просто довериться твёрдо знающему своё дело анестезиологу.