Ювенальная юстиция в разных странах. История создания ювенальной юстиции в зарубежных странах

Развитие мировой цивилизации происходило и происходит только в свя­зи с внедрением гуманистических принципов в сознание людей, их поступки и политическую деятельность. Забота о ребенке должна являться неотъемле­мой частью гуманистической политики любого государства, которая наиболее ярко выражается в определении уголовной политики в отношении детей.

Прогрессивные идеи североамериканских поселенцев в XIX и XX вв. проявились и в отношении к несовершеннолетним преступникам.

В 1824 г. в Нью-Йорке был создан первый реформаторий для детей и подростков в целях их раздельного содержания с взрослыми преступниками.

В 1869 г. в Бостоне впервые было организовано заседание суда в от­ношении несовершеннолетних.

Л. И. Беляева в материалах семинара «Преподавание ювенального права и ювенальной юстиции в российских вузах», состоявшегося в Мос­кве 25-28 апреля 2000 г., приводит данные о том, что первый ювенальный суд был создан в 1890 г. в Австралии; затем ювенальный суд появился в Канаде - в 1894 г. и в Америке - в 1899 г.

Специальные суды для несовершеннолетних позже стали создаваться и в других странах:

В 1904 г. - в Ирландии (специальная сессия общего суда);

В 1905 г. - в Нидерландах (временные суды для несовершеннолет­них), в Англии и Уэльсе (первый суд по делам несовершеннолетних), а в 1908 г. - автономная система судов для несовершеннолетних;

В 1908 г. - в Германии (в судах были объединены функции опекунских судов и судов по уголовным делам в отношении несовершеннолетних), Австрии (опекунские суды для несовершеннолетних), Венгрии (автономная су­дебная система), Италии (специальные суды по делам несовершеннолетних);

В 1911 г. - в Португалии (трибунал по делам несовершеннолетних);

В 1913 г. - в Румынии (автономная судебная система по делам не­совершеннолетних) и т. д.

Суд по делам несовершеннолетних является центральным звеном ювенальной юстиции и обладает специфическими признаками, отлича­ющими его от суда общей юрисдикции:

1. На начальной стадии дело, как правило, рассматривает единолич­но мировой судья.

2. От ювенального судьи требуется жизненный опыт и профессио­нальные знания в области психологии, педагогики и медицины. При нали­чии суда присяжных подобные требования предъявляются и к ним.

3. Ювенальный суд использует вспомогательные неюридические службы (социальные, воспитательные учреждения и т. п).

4. Судебная процедура имеет свои особенности (в центре- судья и несовершеннолетний).

5. Комплексный и смешанный характер юрисдикции (опекунские су­ды, семейные суды и т. п).

6. Персональная (рассмотрение дел только несовершеннолетних) и предметная (в том числе и взрослых соучастников) подсудность.

Ювенальные суды могут существовать в различных формах:

1) коллегии, составы судов, рассматривающие дела несовершенно­летних и действующие не автономно, а в составе общих судов;

2) «автономные» суды, созданные специально для несовершеннолетних.

В мировой практике наибольшее распространение получили «авто­номные» суды, и тенденция их распространения сохраняется.

Противоречия ювенального суда с принципами общего правосудия выражаются в следующем:

Неформальная процедура ювенального суда;

Использование ювенальным судом неюридических органов,

Объединение ювенальным судом функций гражданского, уголовно­го и административного судопроизводства;

Конфиденциальность ювенального суда.

Под ювенальной юстицией следует понимать специализированную систему правосудия в отношении несовершеннолетних.

В учебной литературе принято выделять следующие принципы юве­нальной юстиции:

1. Преимущественно охранительная ориентация ювенальной юсти­ции и применение к несовершеннолетним принудительных мер воспита­тельного воздействия.

2. Социальная насыщенность ювенальной юстиции, состоящая в исполь­зовании в судебном процессе неюридических специальных знаний, направлен­ных на изучение социальных условий жизни несовершеннолетних, социально­психологической характеристики личности несовершеннолетнего.

3. Максимальная индивидуализация судебного процесса и его нефор­мальный характер.

Следует отметить большой вклад в определение данных принципов профессора Э. Б. Мельниковой, которая давно и плодотворно занимается проблемами становления ювенальной юстиции в России.

В зарубежной ювенальной юстиции существуют две основные модели:

Англосаксонская (Англия, США, Канада, Австралия и др);

Континентальная (Франция, Германия, Бельгия и др).

Основное различие между ними состоит не столько в статутном и прецедентном праве, характерном для данных моделей, сколько в под­судности по делам несовершеннолетних.

В странах, принадлежащих к англосаксонской системе, суды по де­лам несовершеннолетних рассматривают только нетяжкие преступления, дела о тяжких преступлениях рассматриваются общими судами.

В континентальной модели все преступления, совершенные несовер­шеннолетними, подсудны только ювенальным судам.

Американская и английская системы ювенальной юстиции имеют свои особенности, которые складывались исторически и содержат свои от­личия в настоящее время.

В первых ювенальных судах в Англии процедура рассмотрения дела происходила отдельно от всех других дел, обычно по утрам, за час до от­крытия общих судов. Дело каждого несовершеннолетнего подсудимого рассматривалось отдельно от дел его соучастников и в присутствии роди­телей или лиц, их заменяющих.

При суде существовали службы, отвечающие за изучение личности несовершеннолетнего, надзор за ним и его устройство.

Современная английская модель ювенальной юстиции отличается гибкой системой мер уголовно-правового воздействия и приоритетной функцией определяет предупреждение преступлений несовершеннолетних на самых ранних этапах, охватывающих дошкольный возраст (детские клу­бы, курсы для родителей, дошкольное обучение и т. д).

В Шотландии сложилась система ювенальной юстиции, состоящая из специальных комиссий, осуществляющих слушания по делам детей. Данная система, являющаяся по своей сути альтернативным судопроизвод­ством, получила название «прогрессивной» и позволяет избегать контактов ребенка с судебной системой.

Особенностями американской модели ювенальной юстиции является постепенное ограничение юрисдикции по делам несовершеннолетних, вызван­ное ростом преступности несовершеннолетних, втом числе насильственных преступлений, связанных с применением огнестрельного оружия. Использова­ние неформальной процедуры судебного разбирательства стало выявлять на­рушения прав несовершеннолетних на надлежащую защиту.

В 14 штатах существует «конкурентная», или совпадающая, юрис­дикция уголовных судов для взрослых и ювенальных судов, вопрос о под­судности решает прокурор. В 22 штатах и федеральном округе Колумбия минимальный возраст уголовной ответственности не установлен, в других штатах он составляет от 10 до 15 лет.

В 1990-е гг. в США наметилась тенденция к ужесточению каратель­ной политики, в том числе по отношению к несовершеннолетним.

В марте 2005 г. Верховный суд США принял решение о запрете при­менения смертной казни к лицам, не достигшим возраста 18 лет, а до этого в 19 штатах такое наказание для несовершеннолетних было предусмотрено законодательством. В отношении взрослых смертная казнь применяется до настоящего времени в 38 штатах.

Во Франции для несовершеннолетних созданы и действуют специ­альная судебная система и судебные учреждения, осуществляющие специ­альную юрисдикцию. Судья по делам несовершеннолетних выносит реше­ние в закрытом режиме. Французская ювенальная система доказывала свою эффективность на протяжении длительного периода, ее отличает на­учный подход, использование знаний педагогики, психологии и социоло­гии. Судья действует, как правило, в рамках «кабинетного правосудия», что позволяет достигать взаимопонимания с несовершеннолетним наруши­телем и принимать решения, понятные для подростка.

Значительных успехов в профилактике преступности несовершенно­летних достигла Япония, где отмечается самый низкий уровень преступ­ности. В профилактическую деятельность в Японии в той или иной форме вовлечена значительная часть населения. Семейные суды в Японии - это особая система, не относящаяся к уголовно-правовой сфере, осуществля­ющая защиту несовершеннолетних гражданско-правовыми средствами. Дела на несовершеннолетних правонарушителей в семейные суды посту­пают из прокуратуры для решения вопросов о применении воспитательных мер и мер защиты, а также о применении мер к взрослым, допустившим нарушения прав несовершеннолетнего.

В Швеции модель ювенальной юстиции включает в себя специализа­цию судей по делам несовершеннолетних в составе местных судов, кото­рые разрешают уголовные и гражданские дела. Вся система ювенальной юстиции базируется на службе социальной защиты всего населения, в том числе детей. Профилактическая деятельность осуществляется в 32 юве­нальных центрах, которыми руководит национальный совет. Молодежь вовлекается в программы центров после принятия судебных решений. Осо­бое внимание уделяется детям и подросткам с негативными проявлениями в развитии, им обеспечиваются защита и поддержка. Все мероприятия по социальной помощи осуществляются на муниципальном уровне (коммуна) по месту жительства детей, их родителей, родственников и расположения органов ювенальной юстиции .

Зарубежные модели ювенальной юстиции отличаются разнообрази­ем и различными подходами к отправлению правосудия в отношении несо­вершеннолетних. Объединяет эти модели понимание обществом и государ­ством необходимости благополучного развития ребенка, проведения эф­фективной профилактики правонарушений несовершеннолетних и обеспе­чения безопасности детей от преступных посягательств.

СИСТЕМЫ ЮВЕНАЛЬНОГО ПРАВОСУДИЯ

ШОТЛАНДИЯ

Шотландская система слушаний по делам несовершеннолетних представляет собой первоначальную модель отхода от уголовного процесса, а также поиска возможности применения реабилитационных, а не карательных мер. Она была установлена Законом о Социальной Деятельности (Шотландия) в 1968 г. и вступила в силу в 1971 г., изъяв из сферы деятельности суда почти все дела с участием несовершеннолетних; данная система ставит своей целью вовлечение ребенка и его семьи в процесс достижения согласованного решения, обеспечивающего интересы ребенка наилучшим образом.

Доклад Килбрандона, на рекомендациях которого основывался законопроект, отвергал судебную систему по четырем основным причинам: невозможность сочетать установление виновности с социальными мерами; бесполезность наказания для большинства детей; неприемлемость социальных решений, принятых теми, кто призван устанавливать факты, но не является экспертом в области нужд и потребностей ребенка; отсутствие открытой дискуссии и невозможность досконального изучения проблем ребенка в суде, а также потенциальное клеймо бесчестия, которое влечет за собой судебное разбирательство.

Главной целью стало предоставление детям возможности быть услышанными и вовлеченными в процесс принятия решения об их дальнейшей жизни; система, направленная исключительно на благополучие ребенка, должна обеспечивать достойное и уважительное отношение к его личности. Был рекомендован при этом целостный подход: требовалась система, которая бы анализировала в процессе взаимного сотрудничества не отдельные аспекты поведения, но ребенка как личности в целом, причем в контексте его семьи. Расследование должно было быть отделено от рассмотрения дела (эта идея позднее нашла международное одобрение); при этом не делалось никаких различий между несовершеннолетними, совершившими правонарушение, и теми, кто нуждался в защите. Правонарушение рассматривалось как проявление потребности в защите.

Три основополагающих принципа Закона 1968 г., закрепленных также в Законе о несовершеннолетних (Шотландия) 1995 г., таковы: интересы ребенка имеют наивысший приоритет; взгляды ребенка должны всегда приниматься во внимание; вмешательство должно быть минимальным и только необходимым.

Судебные разбирательства с участием несовершеннолетних.

Сотрудники, называемые «Ответственными за принятие решения (Reporters)», имеют дело с теми, кто был им передан полицией, социальными службами и Департаментом Образования и Здравоохранения. Если для этого есть достаточные основания, Ответственные имеют возможность принять одно из трех решений: не предпринимать никаких дальнейших действий; передать ребенка в местные органы для получения помощи, опеки или совета, которые, по их мнению, были бы полезны; или назначить слушание, если они считают, что могут понадобиться меры принудительного надзора, оправданные с точки зрения благополучия самого ребенка.

Существенное количество таких дел не получает дальнейшего развития. Если же, однако, созывается слушание, то оно осуществляется тремя членами комиссии – представителями местного сообщества, имеющими соответствующее образование. Слушания должны быть неформальными и конструктивными, на них обязательно должен присутствовать ребенок, его родители или опекуны («заинтересованные лица»), а также социальный работник. Иногда в слушании может принимать участие педагог или другой специалист. Законный представитель закона отсутствует, и идея заключается в том, чтобы найти конструктивное решение обсуждаемой проблемы. Поскольку слушания могут назначить только домашний или вне-домашний надзор, они часто посвящены обсуждению более эффективного вида надзора. Слушания дают возможность установить конкретные потребности данного ребенка и решить, куда они могут быть адресованы наилучшим образом.

Правительство Великобритании ратифицировало ICRC с оговоркой в отношении отсутствия законного представителя в комиссии по делам несовершеннолетних. Эта ситуация критиковалась с точки зрения прав человека; и на сессии суда было принято решение, что Шотландское правительство имеет право принимать решение об обеспечении представительства, даже если им никогда не воспользуются. Это означает, что если ребенок не может выразить свои интересы самостоятельно, ему может быть назначен законный представитель.

Система слушаний применяется к детям 8-16 лет и к тем 16-18-летним, которые уже находятся под надзором. Однако сейчас существует ряд экспериментальных схем для изучения применимости таких слушаний к молодым людям более старшего возраста. Разбирательство проходит при закрытых дверях, его публичное освещение запрещено, судимость в результате него не возникает.

Суд шерифа.

Суд шерифа рассматривает дела, в которых не найдено оснований для передачи на разбирательство, а также рассматривает обжалования решений, принятых комиссией. Комиссии обязаны изложить причины своего решения письменно; и если юридическая помощь обычно не предоставляется до этого момента, на суде шерифа ее можно получить. Однако шерифы не имеют специального образования в отношении дел несовершеннолетних; хотя и обжалования решений комиссии имеют место крайне редко.

Комментарии и оценка.

Сильная сторона слушаний заключается в их гибкости, в их комплексном подходе к личности ребенка, они дают возможность непосредственно общаться с ребенком и его родителями. Слушания пользуются исключительной поддержкой среди профессионалов Шотландии; некарательный, дек-риминализационный подход в отношении молодых людей, в отличие от взрослых преступников, широко одобряется. Существенным недостатком является неучастие в слушании пострадавшей стороны, а также тот факт, что слушания носят недостаточно неформальный характер. Подчас в них участвует слишком много взрослых, а родители или опекуны не могут быть отстранены от слушания даже тогда, когда они действуют на ребенка подавляюще. Недавнее исследование показало, что достаточно хорошая подготовка может очень значительно улучшить качество слушания. Общественное понимание слушаний довольно ограничено, и часто людей приходится информировать о том, что от них требуется, а также обо всех возможных последствиях их действий. Второй главной трудностью являются ресурсы. Как бы ни был хорош процесс слушаний сам по себе, его эффективность зависит в большой степени от качества поддержки и надзора, которые могут быть гарантированы. К сожалению, департаменты социального обеспечения зачастую испытывают материальные затруднения и не имеют возможности обеспечить необходимую помощь.

НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ

Закон о Детях, Молодежи и Семьях 1989 г. имел целью передать большую часть молодых людей, обвиняемых в совершении преступлений, из системы криминального судопроизводства в альтернативную систему, основанную на социальном подходе. Закон был результатом интенсивных консультаций и проектов, и в большой степени появился благодаря возросшей политической силе народов майори, чья молодежь подвергалась наказаниям и тюремному заключению в дискриминационном масштабе.

Целью закона было обеспечение благополучия молодых людей и их семей путем предоставления доступной и обусловленной их культурой помощи. Семьи должны были получать помощь в тех случаях, когда в них разрушались взаимопонимание и взаимосвязь между взрослыми и детьми, когда дети должны были быть защищены от жестокости, дурного обращения и безнадзорности. В любых конфликтных ситуациях благополучие и интересы детей должны были быть определяющим фактором.

Ключевые принципы законопроекта таковы: а льтернатива криминальному процессу должна применяться всегда, когда это возможно; меры против правонарушений имеют целью укрепление семьи и родственных связей, стимулирование их способности справляться с правонарушениями несовершеннолетних; молодость рассматривается как смягчающее обстоятельство; санкции должны носить минимально ограничительный характер; при этом интересы пострадавшего должны быть соблюдены. Это последнее требование было новым и важным фактором, отражающим растущий интерес к восстановительному правосудию и нуждам пострадавшего.

Подавляющее большинство институтов, в которых находились под стражей молодые люди, были закрыты; большинство полномочий было передано от государства семье и общественным объединениям. Закон должен был облегчить поиски решений по семейным проблемам в контексте родственных и культурно-национальных связей.

Отвлечение несовершеннолетних от криминальной среды и собрания семейных групп.

Новый подход в решении проблемы должен был состоять в отвлечении подростков от криминальной среды всеми возможными способами. В Новой Зеландии уже существовало подразделение полиции для помощи молодежи, в котором работало необходимое количество женщин и представителей различных этнических меньшинств. По закону 1989 г. полиция должна была в большинстве случаев пытаться увести молодых людей с криминального пути неформальными методами, действуя по установленному плану. Такие планы подразумевали попытки внушить осознание вины, посещение подростков по месту жительства, консультации со школой и/или с пострадавшими. В случае повторения серьезных правонарушений полиция могла потребовать собрать семейную группу для выработки плана дальнейших действий.

Около 10% наиболее серьезных дел передаются на семейные собрания судом; небольшая часть дел рассматривается ювенальным судом. В суде рассматриваются по большей части дела, по которым обвинения были отвергнуты, но во всех случаях преднамеренное и непреднамеренное убийство рассматриваются в суде. И здесь также следствие отделено от слушания. Отклонения могут быть только в том случае, когда молодой человек признает вину и осознает содеянное.

Собрания семейных групп дают возможность правонарушителям, их семьям и близким, а также пострадавшей стороне прийти к соглашению, которые бы дало возможность искупить вину и помогло бы правонарушителю вновь обрести себя. Координатор по делам молодежи отвечает за эти собрания. Если собрание затребовано судом, то обязательно будет присутствовать адвокат подростка, хотя он и не будет играть обычную роль адвоката. Его задача состоит в оказании консультативной помощи, в разъяснениях, в обсуждении, если это необходимо, обвинений, то есть в содействии процессу, а не в представлении законных интересов какой-либо стороны.

Сначала пострадавший излагает суть правонарушения и его последствия. Затем подросток-правонарушитель говорит о том, что привело к данному правонарушению. Затем происходит более широкое обсуждение случившегося семьями и заинтересованными лицами с обеих сторон. Подросток и его семья должны сформулировать план, который бы отвечал целям Закона. В серьезных случаях план может включать в себя надзор, но в большинстве случаев речь идет о деятельности по возмещению убытков, а также принудительном образовании, работе, обучении. Планы необходимы для того, чтобы подросток был соответствующим образом подотчетен; они отвечают нуждам пострадавшего; помогают несовершеннолетнему избежать в будущем подобных правонарушений. Планы обычно рассчитаны не более чем на 3 месяца.

Когда план составлен, семейная группа сообщает о нем собранию. Как полиция, так и пострадавший имеют право veto, и в таком случае переговоры возобновляются. Однако в 95% случаев удается прийти к соглашению. Если консенсус не достигнут, дело либо снова передается в полицию, либо в суд. Если дело передавалось на собрание судом, то суд должен как можно быстрее утвердить решение собрания.

Собрания ставят своей целью найти не столько очень последовательный выход, сколько приемлемый. Судьи Суда несовершеннолетних вмешиваются как можно меньше, и выносят протест только в том случае, если находят решение собрания унижающим человеческое достоинство или полностью неприемлемым по другим причинам. Собрания, созванные по инициативе полиции, не отслеживаются судом.

Сильные и слабые стороны.

Эта система в принципе пользуется почти единогласным одобрением, и в любом случае альтернатива суду считается предпочтительной. Роль суда, состоящая исключительно в одобрении выработанного проекта, а не в вынесении приговора в отношении подростка, претерпела, таким образом, очень существенные качественные изменения, характеризующиеся принципиально иным смыслом. Общепризнанно также, что собрания, по сравнению с судебным заседанием, дают преимущества также и пострадавшим.

Однако, есть и трудности. Многие считают, что слишком много специальных заведений для несовершеннолетних было закрыто, в результате чего часть подростков оказалась в тюрьмах для взрослых, где некоторые из них покончили жизнь самоубийством. Судья Суда несовершеннолетних г-н Каррутерс считает это самой большой ошибкой. Проблемы возникли также из-за того, что ювенальное правосудие и защита детей осуществляются на основе одного и того же закона и по одним и тем же процедурам. Результатом этого стало явление, названное специалистами «ресурсным голодом» (funding starvation). Потребности защиты прав детей постоянно возрастают и требуют гораздо больше ресурсов, чем предполагалось. Это означает, что проекты, предусмотренные собраниями по делам несовершеннолетних, могут страдать из-за нехватки средств. Например, реабилитационных центров для наркоманов существует немного, и подросток из Веллингтона, нуждающийся в лечении, может очень долго ждать такой возможности, и, наконец, быть отправлен в Оклэнд. Специалисты понимают, что в такой ситуации часто семьи не столько сами не оправдывают ожидания, сколько вынужденно терпят неудачу; очевидно, что система не может работать в духе законности без адекватного финансирования.

Финансирование может влиять и на уровень подготовки; опыт показывает, что присутствие пострадавшего в значительной степени усиливает эффективность при тщательной и вдумчивой подготовке со стороны координаторов.

И, наконец, существует вопрос отсутствия судебного надзора за огромным большинством дел, которые не проходили через суд, а значит, и отсутствия юридической помощи в отношении этих дел.

НОВЫЙ ЮЖНЫЙ УЭЛЬС

Закон о несовершеннолетних правонарушителях 1997 г. появился как результат неудовлетворенности проводимыми полицией собраниями на ранней стадии эксперимента, а также на основе тщательного изучения опыта Новой Зеландии. Цель закона состоит в том, чтобы заставить несовершеннолетних правонарушителей принимать на себя ответственность за свои действия; признавать права пострадавших; возмещать нанесенный преступлением ущерб; закон был также направлен на изменение стиля работы полиции с подростками.

Принципы этого закона совпадают с принципами новозеландского законопроекта, и он точно так же основывается на философии альтернативного подхода. Закон устанавливает систему предупреждений, уведомлений и собраний для обсуждения поведения несовершеннолетних. В компетенцию закона не входят серьезные преступления, поэтому судебному преследованию подлежит куда большее число дел, чем в Новой Зеландии.

Существует консультативный комитет по делам несовершеннолетних, в обязанности которого входит сбор данных, надзор и контроль. В этом состоит попытка восполнить отсутствие научных исследований и оценок, имеющее место в новозеландском законодательстве. Процесс проведения собраний по делам несовершеннолетних немного здесь отличается: существуют администраторы и члены собрания, не назначенные на должность, а работающие по найму, а это означает, что они не могут быть просто смещены с должности в случае неудовлетворительной работы. Здесь также уделяется очень большое внимание обучению специалистов.

Цель системы состоит в том, чтобы правонарушение рассматривалось на минимальном уровне. Полиция должна выбирать подходящий вариант вмешательства и соответствующую правонарушению меру, опираясь на критерии, установленные законом: предупреждение, уведомление, вызов на комиссию по делам несовершеннолетних или (как крайний вариант) заключение под стражу. Критерии требуют от принимающей решение стороны учитывать серьезность правонарушения, ущерб, причиненный пострадавшей стороне, степень жестокости преступления, количество и тяжесть правонарушений, совершенных подростком раньше, а также сколько раз и какие меры применялись к нему до этого момента.

Собрание проводится в свободном режиме, но обычно нарушитель должен начать с описания обстоятельства преступления, а затем пострадавшая сторона говорит о его последствиях. Прочие участники обмениваются мнениями, но окончательный план должен сложиться в результате достигнутого консенсуса, а не в результате решения правонарушителя и его семьи, как в Новой Зеландии. В любом случае, соглашение между несовершеннолетним правонарушителем и его жертвой должно быть достигнуто. План должен быть реалистичным и приемлемым и не более суровым, чем был бы приговор суда. Должны быть оговорены временные пределы для его реализации; рекомендуется избегать слишком широкого вовлечения общественных служб, и, по возможности, делать план отслеживаемым.

Предусматривается присутствие определенного правового сопровождения. Закон требует, чтобы перед всяким предупреждением или собранием подросток был уведомлен о своем праве получить юридическую помощь и совет. Предоставляется десятидневный «успокоительный» период для получения такой помощи и ее обдумывания. Юристы могут присутствовать на собраниях в качестве советников и могут представлять несовершеннолетнего только в случае согласия проводящего собрание официального лица, в обстоятельствах, которые закон не ограничивает. Роль юристов так же, как в Новой Зеландии, состоит в упрощении процесса, но она также включает в себя разъяснения по поводу положений законодательства и защиты прав несовершеннолетнего. Очевидно, что бесплатная юридическая помощь и консультации доступны не везде.

Сильные и слабые стороны.

Главной проблемой данного закона является отсутствие положений о том, кто отвечает за финансирование планов и из каких источников оно осуществляется. Общественные фонды крайне ограничены, и это в огромной степени сужает доступ администраторов к службам поддержки, которые были рекомендованы как необходимые. Этот момент подчеркивался и в Новой Зеландии, и в Шотландии. Общеизвестно, что адекватное финансирование является залогом долгосрочного успеха любой переговорной системы.

В Новом Северном Уэльсе много говорят о том, что желательно осуществлять вмешательство на ранней стадии, хотя на это потребуются дополнительные средства. Под этим подразумевается раннее выявление факторов риска, смещение акцентов именно на такие случаи, особенно в отношении аборигенного населения. Сейчас общепризнанно, что службы поддержки, такие, как антиалкогольные и антинаркотические программы, должны быть общедоступны и ориентированы на те группы людей, которые имеют наибольшую зависимость от данной проблемы.

При этом защита прав детей, которая поглощает так много ресурсов в Новой Зеландии, осуществляется на основании отдельного законодательства.

Хотя новый закон был встречен с большим энтузиазмом, ограниченная возможность получить юридический совет на критически важной ранней стадии – стадии ареста – по-прежнему остается проблемой, точно так же, как недостаток политической воли в обеспечении необходимого финансирования не дает гарантии эффективности закона. При этом система исследования и оценки работает хорошо и в огромной степени способствует обеспечению объективной базы данных для разработки таких схем воздействия на несовершеннолетних правонарушителей, которые бы удовлетворяли пострадавших и потребности общества в целом.

АВСТРИЯ

В Австрии основой для реформ, заложенных законом 1989 г. о ювенальной юстиции, послужила форма посредничества между правонарушителем и пострадавшим. Такая же модель использовалась в Германии, но в Австрии она нашла гораздо более широкое применение и широкую поддержку общественности.

Основанием для реформ послужил тот факт, что преступления подростков обычно не отличаются серьезной тяжестью (а чаще всего – это легкие правонарушения), одновременно в обществе возросло осознание разрушительных последствий тюремного заключения и высокой стоимости судебных издержек.

Все это привело к созданию нескольких пилотных проектов, которые должны были быть организованы с помощью Службы надзора и Института социологии закона и девиации. Они были призваны найти сложное решение для устранения суда от производства дел с участием несовершеннолетних. Прокурору предоставлялось право решать на базе рапорта полиции, прекратить дело или дать возможность сторонам урегулировать конфликт между собой. Посредничество дает возможность исследовать глубинные причины конфликта, тем самым уже уменьшив вероятность его повторения. В том случае, если вина признана, возмещение убытков согласовано, дальнейшее вмешательство не требуется. Никакой общественной заинтересованности в дальнейшем судопроизводстве нет, и дело может быть прекращено.

Пилотные проекты показали, что посредничество может действительно привести к удовлетворительным результатам, дающим основание не передавать дело в суд. Если соглашение достигнуто, то обвинения могут быть сняты; в этом и состоит основное изменение в образе мышления и процедуре. Когда проекты были завершены в 1987 году, научное исследование показало, что участники в целом удовлетворены полученным опытом, и участие пострадавшей стороны было обнадеживающим.

Закон о ювенальной юстиции распространил действие пилотной системы на всю страну. Его цель состоит в профилактике правонарушений, и он относится к молодежи до 18-19 лет. Закон оговаривает способы прекращения дела, особо подчеркивает необходимость чрезвычайно осторожно и внимательно относиться к вынесению приговора в отношении малолетних правонарушителей, одобряя отсутствие судимости в делах с участием посредников как вклад в общее дело профилактики правонарушений.

В этой системе прокуроры являются своего рода стражами. Они имеют право прекращать дела, передавать их в систему надзора/посредничества или в судопроизводство. Если дело передано для посреднического урегулирования, назначается сотрудник прокуратуры, имеющий специальное образование и работающий только в должности посредника. Сначала он беседует с правонарушителем с целью выяснения, признает ли последний свою вину. Это, однако, не равносильно юридическому признанию своей вины, и, если впоследствии дело будет передано в суд, суд по-прежнему должен будет доказывать вину подсудимого. Если правонарушитель признал свою ответственность за содеянное, то обсуждаются его личные и социальные обстоятельства, правонарушителю предлагается обдумать, какое возможное решение он может предложить в отношении морального и материального ущерба, нанесенного пострадавшему. Если правонарушитель не только признал свою вину, но и готов компенсировать или возместить ущерб, посредник связывается с пострадавшим. Его спрашивают, имеет ли он желание участвовать в урегулировании дела в суде или вне суда, хочет ли внести какие-либо свои предложения для позитивного решения вопроса.

Примирительная встреча, которая за этим следует, и является центральным моментом процесса; посредники при этом помогают участникам пройти через нее и выработать реалистичный план, который акцентировался бы в большей степени на качестве решения, а не на его скорости. Даже если пострадавшая сторона не выразила намерения присутствовать, суд все же может быть информирован о том, что посредничество было успешным, и дело может быть закрыто. Другими словами, решение пострадавшего не может оказать влияние на исход дела.

Очень часто бывает необходимо созвать несколько встреч, на которых могут присутствовать члены семьи с обеих сторон и их адвокаты. Чаще всего адвокаты присутствуют при обсуждении материальной компенсации.

Подавляющее большинство пострадавших в Австрии предпочитают встретиться с правонарушителем лицом к лицу. Отчасти это может объясняться тем, что возможность урегулировать дело гораздо менее угнетающе действует, чем явка в суд. В Австрии суд занимается расследованием, поэтому пострадавшие обычно должны присутствовать для ответа на вопросы судьи. Тот факт, что новая система требует конфиденциальности, также способствует сотрудничеству.

Была сделана попытка ввести посредничество в случае более серьезных правонарушений по мере того, как доверие к новой системе росло, и успех данных методов обусловил распространение системы в 1992 г. на уголовное судопроизводство для взрослых правонарушителей.

Профессиональная подготовка и научное исследование значительно улучшились. Идея состоит в том, чтобы установить непрерывный диалог между теорией и практикой, при котором ученые и практики смогут учиться друг у друга. На самом деле, закон опирается в первую очередь на работу многих учреждений. Сотрудники прокуратуры и социальные работники регулярно встречаются для обмена мнениями и обсуждения решений по различным делам. Именно на основе отчетов социальных работников сотрудники прокуратуры принимают решение о прекращении или производстве дела; были разработаны специальные руководства для установления твердых стандартов. Существует понимание того факта, что отклонение от них ведет, может быть, и к быстрому, но ошибочному решению, в то время как добровольное следование согласованным методам помогает разрешить проблему.

Последствия.

Непосредственно перед принятием закона детская преступность значительно снизилась, но в 1991г. был зарегистрирован ее рост. Криста Пеликан, одна из главных комментаторов системы, отнесла этот рост, если таковой был действительно в реальности, к факторам, лежащим за пределами судопроизводства; она указала на ту же тенденцию в других странах. По ее мнению, невозможно искать немедленные и непосредственные результаты от любой ювенальной системы. Один из основных моментов реформ состоит в том, что они покажут себя только в следующем поколении: а следовательно, их эффекта придется подождать.

Создается впечатление, что вера в систему осталась. Интересно отметить, что нет никакого давления в отношении статистики о том, что думают о системе (очевидно, лучшей для общественного отношения к детской преступности), как части стратегии разрешения конфликтных ситуаций.

Владимир Бучельников

Только в одной Великобритании ежегодно изымают из семей более 6 тысяч детей, и в основном у мигрантов.

…Мама на полчаса оставила дома спящего двухлетнего малыша, чтобы сбегать в соседний квартал за продуктами, но он проснулся раньше и заплакал… Родители ушли на работу, а их первоклассник пришел из школы, сделал уроки и начал шумно играть в машинки… Взрослые отпустили своего десятилетнего сына погулять во двор с ребятами: сначала они погоняли мяч, потом решили запустить ракету на ближайшей стройке… Ваш ребенок принес двойку и был наказан…

Все это обычные картинки из нашего советского детства, описанные даже в книжках Носова и Драгунского. У нас так выросло несколько поколений. Но если вы с подобными педагогическими замашками переедете жить в одну из стран Западной Европы, то помните: каждый упомянутый выше эпизод может стать поводом для передачи вашего ребенка в другую семью. Британия далеко не одинока в хищных подходах современной ювенальной юстиции. Мы слышим все больше диких историй с отъемом детей у вполне приличных семей в Норвегии, Дании, Голландии.

Именно поэтому недавно появился сайт на русском языке специально для соотечественников, живущих в странах Евросоюза либо только планирующих переезд. Интернет–ресурс http://www.saveafamily.eu/ создан Европейским русским альянсом при участии Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Над материалами работали профессиональные юристы и психологи, которые провели тщательный анализ законодательства разных стран и выложили на сайт информацию для непосвященных. Несоблюдение каких норм в каждой конкретной стране способно привести к серьезным проблемам с органами защиты прав ребенка и социальными службами? И что может послужить причиной изъятия ребенка из родной семьи и помещения его в семью приемных родителей? Новый ресурс развенчивает популярный миф о том, что детей отнимают только у алкоголиков и наркоманов или у семей, живущих за чертой бедности. Многие ошибочно полагают: мол, нам это не грозит.

Увы. Разве нашему человеку может прийти в голову, что ребенка нельзя заставить делать домашнее задание или прибрать свою комнату, что его нельзя наказать за проступок, шлепнуть, в конце концов? У нас такие требования и правила входят в понятие «воспитание», в то время как в некоторых западных странах это считается психологическим насилием над личностью, а значит, рискует привести к разрушению семьи.

Согласно «детской конвенции», обеспечение прав ребенка должно осуществляться в его интересах. Однако шокирующие примеры отъема детей из нормальных, благополучных семей противоречат этой норме, хотя и вполне вписываются в правовое поле Старого Света. Государства, которые на словах пекутся о правах ребенка, на деле проявляют чудовищный цинизм, особенно когда дело касается семей мигрантов. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть душераздирающую съемку изъятия близнецов у проживающей в Голландии гражданки Латвии Елены Антоновой, о котором «Вести Сегодня» уже писали. Причиной изъятия стало то, что дома она говорила с детьми на русском языке.

Таких историй в современной Европе все больше, - поясняют представители Латвии в Европарламенте. - Причем большинство детей изымаются из семей эмигрантов. И связано это с тем, что эмигранты менее защищены - у них нет денег на хорошего адвоката, они плохо знают язык и не ориентируются в местных законах и традициях. Например, в ряде стран нельзя оставлять своих детей дома одних. Любой сосед или прохожий может пожаловаться в полицию, если обнаружит, что ребенок находится без присмотра. Особенно много подобных случаев в Великобритании, где изъятые дети помещаются не в социальные центры, а в так называемую комфортную для проживания семью (care family). Правда, за скобками остается тот факт, что эти семьи за каждого приемного ребенка получают ежемесячное пособие в 2 тысячи фунтов. А если ребенок такой не один, то можно жить за счет чужих детей весьма обеспеченно. Насколько комфортны эти семьи, большой вопрос.

Показательна история жителя Лондона, отца–одиночки Евгения Л. Выпускник Московской консерватории, отличный музыкант, выступающий с лучшими оркестрами мира, он стал заложником двойных британских стандартов. Однажды его 9–летний сын играл во дворе с другими, местными, ребятами. В результате опытов с увеличительным стеклом дети случайно подожгли мусор. Приехали пожарная служба, полиция. Пришли к выводу, что ничего серьезного не произошло. Однако же сына Евгения переместили в care family, а детей–англичан не тронули. В приемной семье ребенка в свободное от школы время просто сажали за компьютерные игры. И спустя год, когда мальчик вернулся домой, отцу пришлось лечить его игровую зависимость и депрессию.

Но самое вопиющее во всех этих историях то, что если мать или отец вдруг вздумают спасать ребенка и начнут искать помощи в европейских правозащитных структурах, они будут наказаны. Ювенальная юстиция Британии устроена так, что при отъеме детей с родителей берут подписку о неразглашении материалов дела. И если мать обратится, например, в Комитет по петициям ЕП, да еще выступит на его заседании, согласно британскому законодательству она может получить тюремный срок за разглашение секретной информации.

Вот уже более 4 лет русскоговорящая гражданка Латвии, Лайла Брице борется за свою дочь Катю (Catherine Brice aka Katya), изъятую в 2010 году в возрасте двух лет и отправленную против воли матери и старшей сестры на «опеку» (forced adoption).

С 2010 года Лайла прошла все возможные инстанции, дойдя до президента Латвии и до Брюсселя. Использовав различные способы, начиная от голодной забастовки рядом со зданием Латвийского посольства в Лондоне и заканчивая пикетами у МИДа и Британского посольства в Латвии, и до сих пор не добившись возврата дочери, Лайла продолжает бороться за Катю.

Изъяв двухлетнюю, русскую, православную девочку, СС поместили ее в семью мусульман, которые и по-английски-то изъяснялись с трудом. В семье, помимо Кати, было еще несколько приемных детей старшего возраста, которые неоднократно избивали малышку. На почве разлуки с матерью и сестрой, у Кати появились признаки аутизма, задержка речи, приступы рвоты и лунатизм. До 2013 года Лайле были разрешены свидания с дочерью под надзором работников соц. служб 3 раза в неделю по несколько часов. Затем, количество свиданий стало сокращаться, и в один прекрасный день Лайле объявили, что ей предстоит «прощальное» свидание с дочерью – Кате подыскали «новую» семью. Лайле объяснили, что после этого «прощального» свидания дочь свою она больше не увидит, но ей разрешено посылать ей два раза в год поздравительные открытки. Катю поместили на секретный адрес, перевели в другую школу, и вот уже около года Лайла не видела свою дочь и не знает, что с ней. Посол Латвии неоднократно запрашивал британские СС о предоставлении информации о том, где и в каком состоянии находится ребенок – гражданка Латвии, но его просьбы попросту игнорировались.

Несмотря на чудовищность всего происходящего, Лайла ни на минуту не прекратила борьбы за дочь. О ее истории знают уже сотни людей по всему миру, ведь, вопреки «ордеру молчания», в соответствии с которым родители, чьи дети были изъяты, не имеют права распространять и публиковать информацию о своей трагедии под угрозой реального тюремного срока, Лайла продолжает рассказывать о своем горе. В связи с этим на Лайле висит уже два судебных ордера – в любой момент ее могут арестовать; такова реальность ювенальной юстиции (ЮЮ), действующей в Великобритании остальных странах.

На сегодняшний день все суды проиграны. Лайле пришлось самой защищать себя в суде, поскольку адвокат отказалась выступать в суде, побоявшись открыть говорить о преступлениях, совершенных британскими СС в отношении семьи. За это в Великобритании можно лишиться лицензии. На последних слушаниях 15-ого, 16-ого, и 19-ого декабря присутствовали представители Минюста Латвии, прошение которых, также как прошение Лайлы о переводе дела под латвийскую юрисдикцию, были отклонены. В свою очередь, прошение адоптеров об удочерении Кати было принято. 19-ого декабря, на финальном слушании, Лайле было отказано в праве на апелляцию. Адоптерам осталось пройти только финальное слушание – так называемое «празднование» (celebration), где им будет выдан ордер на удочерение (adoption order), их будут поздравлять шариками и цветами, ребенку будет выдан новый паспорт, новое свидетельство о рождении, новые имя и фамилия, а также сменено гражданство – фактически, произойдет, узаконенная Британией, кража иностранной гражданки, разрушение связей с ее корнями, семьей, родиной, религией, родным языком. После этого слушания легальными способами ребенка вернуть будет невозможно. Сейчас, Лайла планирует подавать прошение о подаче апелляции и требовать от МИДа Латвии выслать Великобритании дипломатическую ноту.

Благодаря тому, что Лайла активно распространяет информацию, несмотря ни на какие запреты, подобной трагедии удалось избежать десяткам семей, которые собирались переезжать в Британию или, проживая там, уже попали под «прицел» СС, но узнав об истории Лайлы – либо отказались от мысли о переезде, либо успели бежать из страны. К сожалению, из-за существующего в Британии вышеупомянутого ордера молчания, из-за круговой поруки и того, что в краже и последующей продаже детей в приемные семьи замешаны самые высокопоставленные чиновники, даже в самой стране мало кто знает о происходящем. Однако, благодаря Лайле, благодаря другим родителям, которые не побоялись информировать общественность, благодаря Джону Хеммингу – единственному британскому парламентарию, защищающему родителей изъятых детей, и Йану Джозефу – миллионеру, который только за последний год помог бежать из Великобритании 200 беременным женщинам, люди постепенно узнают о том, что в действительности происходит в Великобритании.

Сегодня Лайле требуется всесторонняя поддержка – молитвенная, финансовая, – поскольку судебные издержки, психологические экспертизы и консультации юристов стоят в Британии огромных денег. Затем, Лайле нужна огласка – как можно больше людей и представителей прессы должны узнать о ее истории, потому что больше всего соц. службы и ювенальная система в целом опасается огласки. Поэтому, если у кого-то есть выход на журналистов, очень просим их привлечь – вся необходимая, более подробная информация о деле Лайлы будет предоставлена.

Мы также просим всех верующих молиться не только о Лайле (р. Б. Тамаре) и Кате (мл. Елисавете), но и о старшей дочери Лайлы – Майе (р. Б. Марии), которая проходит через все круги ада вместе с матерью. После последней неудачи в суде девушка находится в крайне тяжелом душевном состоянии. На протяжении 4 лет она подвергалась травле со стороны СС, которые убеждали ее отречься от матери.

Мы – рижская группа поддержки, со своей стороны, будем вместе с Лайлой добиваться от МИДа Латвии отправки ноты. Помимо Кати, Великобритания ежегодно крадет тысячи иностранных детей, среди которых сотни наших соотечественников. К сожалению, далеко не всем хватает мужества, сил и смелости в открытую бороться с поистине дьявольской системой британской ювенальной юстиции.

Мы очень просим всех о посильной финансовой помощи Лайле. Лайла будет благодарна любой сумме, перечисленной на спасение ее дочери.

Перевести деньги можно:

1) На paypal Лайлы:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Или
2) на ее счет:
Miss Laila Brice
Bank: Lloyds
Sort code:77-91-12
IBAN: GB12LOYD77911220128060
BIC: LOYDGB21J14
Account number: 20128060
с пометкой " for legal help KB"

1) Статья, собранная из кусочков воспоминаний Лайлы, опубликованная российской правозащитницей Анной Кисличенко.

2) Сюжет, снятый журналистами НТВ. В сюжете есть некоторые неточности.

В прошлом веке детская преступность стала огромной проблемой для многих стран мира. Особенно остро этот вопрос стоял в США. Штаты придумали решение и стали исторической родиной ювенальных судов.

Ювенальная юстиция - это система правосудия в отношении несовершеннолетних, которая родилась в 1899 году в штате Иллинойс, где были созданы первые специализированные судебные органы по делам несовершеннолетних. Подобная система с 1908 года существует в Англии и Уэльсе. В Шотландии в начале XX в. сложилась особая система ювенальной юстиции, которая носит административный характер. Специальные комиссии проводят «слушания по делам детей» с участием родителей, работников социальной сферы, учителей и самим ребенком.

Первый суд по делам несовершеннолетних в дореволюционной России был создан в Петербурге 22 января 1910 года. В отличие от судов для несовершеннолетних англосаксонской судебной системы, российский "детский" суд ближе стоял к уголовному суду.

Новый виток ювенального развития произошел в прошлом веке. В законодательстве многих стран появились права детей. Судебная ювенальная юстиция стала превращаться в ювенальную систему.
Сама эта "детская" юстиция стоит на нескольких главных принципах. Первый - у ребенка те же права, что и у взрослого. Про его обязанности ничего не говорится. Второй принцип - ребенок имеет право самостоятельно обращаться в органы за защитой своих прав. Сегодня в Европе школьников и малышей в детсадах обязывают вести специальные дневники с оценкой поведения родителей. Дневники проверяются органами соцнадзора. Один из важнейших моментов - сексуальное воспитание детей. В Германии одной русской женщине грозит тюремный срок за то, что ее дочь-четвероклассница прогуляла урок сексуального просвещения.

В 2002 году появился закон о создании у нас ювенальных судов. А органы опеки получили право изымать ребенка из семьи. Общественного обсуждения ювенальных законопроектов не было.
В 2010 году на международной выставке в Шанхае Россию представлял форсайт-проект "Детство-2030". Среди целей проекта указывается "изменение в общественном сознании устаревших позиций, таких как материнство, отцовство, семейные и родственные узы. Реорганизация межличностных отношений. В том числе замена института семьи на институт соцпатроната. Внедрение гендерного равенства и ювенальной юстиции. Председатель проекта - Алина Радченко, руководитель аппарата Общественной палаты РФ".

Возникает вопрос: кому мешает семья? Ответ очевиден: семья мешает там, где человека хотят взять под тотальный контроль, разрушив его личность. Американский психолог и психиатр Бруно Беттельгейм на опыте работы в собственной школе установил, что для нормального становления личности ребенка ему нужно обращенное именно к нему внимание взрослого, и не простое, а наполненное любовью.

Посягания на семейное воспитание бывали в русской истории неоднократно. Еще А. Бельский, современник Екатерины II, хотел вырастить новых людей, забрав детей от матери. Попытка разрушить институт семьи предпринималась и после 1917 года, когда во времена "военного коммунизма" предлагалось не вступать в брак, а рождающихся от беспорядочных связей детей растить отдельно от родителей.

Сегодня в США к детям применяется смертная казнь и пожизненное заключение. За то же правонарушение, за которое в России привлекли бы к уголовной ответственности взрослого отца, в американском штате Миннесота посадили в тюрьму 10-летнего ребенка (усыновленному из России). Мальчик пришел в школу с пистолетом приемного отца, и, направив на директора, нажал на спусковой крючок.

80 тысяч детей в Финляндии попали под контроль органов опеки. Значительная часть из них была изъята из семей и передана в приюты или в другие семьи. Приемные семьи за такого ребенка стали получать 2000 евро.

В тех странах, где существуют ювенальные суды, установлен низкий возрастной ценз уголовной ответственности: 8 лет - в Шотландии, 10 лет - в Англии и Уэльсе, в Северной Ирландии в большинстве штатов Австралии.

Если проанализировать ювенальную доктрину, то неизбежно приходим и к другому выводу: семья - главная опасность для ребенка, семья - враг детей. А "добрый дядя" из государственных органов - единственный друг. И этому "другу" нужно круглосуточно пожаловаться на собственного папу или маму, которые, например, не пускают погулять. Тем, кто писать уже научился, лучше пожаловаться письменно, а дошкольники могут "стучать" на родителей устно. Телефоны уже вывешиваются в особо ювенализированных российских школах.

P.S. В настоящее время в Екатеринбурге создана некая "детская адвокатура", в которой взрослые дяди и тети проводят консультации по заявлениям детей о нарушении их прав со стороны родителей, соседей, помогают деткам составлять исковые заявления, представляют интересы попавшего в их объятия ребенка в судах.