Толкования на Ин. Евангелие от иоанна

1 Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.

2 Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.

3 Итак Иуда, взяв отряд [воинов] и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.

4 Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?

5 Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.

6 И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.

7 Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.

8 Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут,

9 да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.

10 Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.

11 Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?

12 Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,

13 и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.

14 Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

15 За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический.

16 А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.

17 Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.

18 Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.

19 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.

20 Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.

21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.

22 Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?

23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?

24 Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.

25 Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.

26 Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?

27 Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы [можно было] есть пасху.

29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?

30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.

31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, —

32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.

33 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?

34 Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?

35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?

36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Синодальный перевод. Глава озвучена по ролям студией «Свет на Востоке».

1. Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его.
2. Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.
3. Итак, Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием.
4. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?
5. Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его.
6. И когда сказал им: «это Я», - они отступили назад и пали на землю.
7. Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея.
8. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут, -
9. да сбудется слово, реченное Им: «из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого».
10. Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.
11. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?
12. Тогда воины, и тысяченачальник, и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его,
13. и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником.
14. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.
15. За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический,
16. а Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.
17. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.
18. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся.
19. Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его.
20. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего.
21. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.
22. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?
23. Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?
24. Анна послал Его, связанного, к первосвященнику Каиафе.
25. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.
26. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду?
27. Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.
28. От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху.
29. Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего?
30. Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе.
31. Пилат сказал им: возьмите Его вы и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, -
32. да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.
33. Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?
34. Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это или другие сказали тебе о Мне?
35. Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
36. Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
37. Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
38. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.
39. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?
40. Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.

Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.

И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты?

Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?

Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия

А посланные были из фарисеев;

И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?

Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете.

Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его.

Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн.

Толкование Феофилакта Болгарского

Сказав, что благодать и истина произошли чрез Иисуса Христа, и, желая подтвердить это, евангелист говорит: «Я не сказал ничего невероятного. Ибо Моисей, как и никто другой, ни Бога не видел, ни нам не мог сообщить о Нем ясного и наглядного понятия, но, будучи рабом, послужил только к написанию закона. А Христос, будучи Сыном Единородным и находящимся в недре Отца, не только видит Его, но и всем людям ясно говорит о Нем. Таким образом, поелику Он Сын и видит Отца, как сущий в недре Его, Он справедливо дал нам благодать и истину».

Но, быть может, скажет кто-нибудь «мы здесь узнаем, что никто не видел Бога»; как же пророк говорит «видел я Господа» (Ис. 6:1)? Пророк видел, но не самую сущность, а некоторое подобие и некоторое умственное представление, насколько мог видеть. Притом же иной видел в том образе, другой - в другом. А отсюда явно, что они видели не самую Истину, ибо Ее, по существу простую и безобразную, не созерцали бы в разных видах. И ангелы не видят сущности Бога, хотя и говорится о них, что они видят лице Бога (Мф. 18:10). Сим указывается на то только, что они всегда представляют в уме своем Бога. Итак, один только Сын видит Отца и являет Его всем людям.

Слыша о недре Отца, не представляй ничего телесного в Боге. Евангелист употребил такое название с целью показать средство, нераздельность и совечность Сына с Отцом.

Ин.1:19. И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты?

Ин.1:20. Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.

Выше евангелист сказал, что Иоанн свидетельствует об Нем; потом вставил, что засвидетельствовал Иоанн о Христе, именно: что Он стал впереди меня, и что все мы пророки приняли от полноты Его; теперь прибавляет: «и вот свидетельство Иоанново». Какое? То, о котором выше сказал, именно: «впереди меня» и прочее. Но и нижеследующие слова «я не Христос» составляют также свидетельство Иоанна.

Иудеи послали к Иоанну людей, по их мнению, лучших, именно: священников и левитов, и притом иерусалимлян, с тем, чтобы они, как умнейшие других, ласкою убедили Иоанна объявить самого себя за Христа. Смотри на уклончивость. Не спрашивают прямо «Христос ли ты?», но - «кто ты?» А он, видя их лукавство, не говорит, кто он, а объявляет, что я не Христос, имея в виду цель их и всячески привлекая их к вере, что Христос есть иной, Тот, Кого они считают бедным сыном бедного отца-плотника, происходящим из бедного отечества Назарета, от которого они не ожидали ничего доброго. Между тем о самом Предтече они имели высокое мнение, так как он имел отцом первосвященника и жизнь вел ангельскую и почти бесплотную. Почему стоит удивления, как они запутываются в том, чем думали повредить славе Христа. Они спрашивают Иоанна, как человека достоверного, чтобы в его свидетельстве иметь предлог к неверию во Христа в том случае, если бы он не объявил Его Христом. А это обратилось против них. Ибо находят, что тот, кого они считали достоверным, свидетельствует в пользу Христа и чести Его не присвояет себе.

Ин.1:21. И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.

На основании древнего предания ожидали пришествия Илии. Посему спрашивают Иоанна, не Илия ли он, так как и жизнь его была подобна жизни Илииной? Но он отрекся и от сего.

Ты - тот пророк? Он отрекается и от сего, хотя был пророк. Как же отрекается? Почему? Потому что не спрашивали его: ты пророк? Но сделали вопрос: ты тот пророк? Тот пророк, которого ожидают, о котором Моисей сказал, что Господь Бог восставит вам пророка (Втор. 18:15)? Итак, Иоанн отрекся не оттого, что он пророк, а оттого, что он - тот пророк, которого ожидают. А как они знали слова Моисея о том, что восстанет пророк, то и надеялись, что когда-нибудь явится пророк.

Ин.1:22. Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?

Ин.1:23. Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия

Потом опять настойчиво спрашивают: скажи же нам, кто ты? Тогда отвечает им: я глас вопиющего в пустыне. «Я, - говорит, - тот, о котором написано «глас вопиющего в пустыне» (Ис. 40:3). Ибо если не прибавить слов «о котором написано», то сочетание слов представится странным.

Что же вопиющего? «Исправьте путь Господу». «Я, - говорит, - раб и предуготовляю сердца ваши для Господа». Итак, вы лукавые и хитрые, исправьте их и уравняйте так, чтобы чрез вас был путь для Господа Христа. Потом приводит свидетелем Исаию. Сказав великое о Христе, что Он - Господь, а о себе, что он исполняет дело раба и глашатая, прибегает к пророку.

Быть может, слова «я глас вопиющего» кто-нибудь объяснит так: я голос Христа «вопиющего», то есть ясно возвещающего истину. Ибо все вестники закона не громогласны, так как не пришло еще время истины Евангелия, и слабый голос Моисея подлинно указывал на невнятность и неясность закона. А Христос, как самосущая Истина и всем нам возвестивший об Отце, есть «вопиющий». Итак, Иоанн говорит: я голос Слова вопиющего, живущий в пустыне.

Потом другое начало: «исправьте путь Господу». Иоанн, как Предтеча Христа, справедливо называется голосом, потому что и голос предшествует слову. Скажу яснее: голос есть нечленораздельное дыхание, выходящее из груди; когда же языком оно разделится на члены, тогда бывает слово. Так, прежде голос, потом Слово, прежде Иоанн, потом Христос - по явлению во плоти. И крещение Иоанново нечленораздельно, ибо не имело действия Духом, а крещение Христово членораздельно, не имеет ничего тенистого и образного, ибо совершается Духом (Мф. 3:11).

Ин.1:24. А посланные были из фарисеев;

Ин.1:25. И они спросили его: что же ты крестишь, если ты не Христос, ни Илия, ни пророк?

После того, как не могли увлечь его (Иоанна) ласкательством, чтобы он сказал, чего им желалось, и самого себя объявил Христом, застращивают его очень строгими и грозными речами, говоря: «Что же ты крестишь? Кто дал тебе такую власть?» Из сей же речи видно, что они иным считали Христа, и иным - ожидаемого пророка. Ибо говорят «если ты не Христос, ни тот пророк (очевидно)», разумея, что иной - Христос, и иной - тот пророк. Худо они знают. Ибо пророк тот есть Самый Христос и Бог наш. Все сие они говорили, как я сказал, для того, чтобы принудить Иоанна объявить себя Христом.

А ближе к истине можно сказать, что они спрашивают его как бы из зависти к его славе. Они не спрашивают «Христос ли он», но - «кто ты?» Как бы так говоря: «Кто ты, что принимаешься за такое важное дело - крестишь и очищаешь исповедующихся?» И мне кажется, что иудеи, желая, чтобы и Иоанн большинством не был принят за Христа, от зависти и недоброжелательства спрашивают его «кто ты?»

Итак, прокляты те, которые принимают Крестителя, а после крещения не признают его: подлинно иудеи - порождения ехиднины.

Ин.1:26. Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас: Некто, Которого вы не знаете.

Примечай кротость святого и правдивость. Кротость в том, что он не отвечает им ничего сурового, несмотря на их высокомерие; правдивость в том, что он свидетельствует о славе Христа с большою смелостью и не скрывает славы Господа с тем, чтоб себе заслужить доброе имя, но объявляет, что я крещу крещением не совершенным (ибо крещу в одной только воде, не имеющей прощения грехов), но приготовительным к принятию крещения духовного, дарующего прощение грехов.

«Стоит среди вас: Некто, Которого вы не знаете». Господь соединился с народом, и потому не знали, кто Он и откуда. Может быть, кто-нибудь скажет, что и в ином смысле Господь стоял среди фарисеев, но они не знали Его. Так как они, по-видимому, прилежно занимались Писаниями, а в них возвещаем был Господь, то Он был «среди» их, то есть в сердцах их, но они не знали Его, потому что не понимали Писаний, хотя и имели их в сердцах. Может быть, и в том смысле, что Господь был посредником между Богом и людьми, Он стоял «среди» фарисеев, желая примирить их с Богом, но они не знали Его.

Ин.1:27. Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его.

Постоянно прибавляет «Идущий за мною», чтобы показать, что его крещение не совершенное, но приготовительное к крещению духовному.

«Стал впереди меня», то есть почтеннее, славнее меня, и настолько, что я не считаю себя и между последними Его рабами. Ибо развязывать обувь - дело последнего служения

Знаю я и читал у одного из святых такое объяснение: «обувь» везде понимается о плоти грешников, подлежащей тлению, а «ремень» или повязка - об узах греховных. Итак, Иоанн у прочих, приходящих к нему и исповедующихся, мог развязывать ремень грехов, ибо они приходили к нему связанные узами собственных грехов; и, убеждая их к покаянию, указывал им путь и к совершенному свержению с себя ремня сего и греховной обуви; на Христе же, не находя ремня или уз греха, естественно не мог и развязать его. Почему же не находил его? Потому, что Он не сделал греха, и не нашлось лжи в устах Его (1 Пет. 2:22).

«Обувью» означается и явление к нам Господа, «ремнем» ее - способ воплощения и того, как Слово Божие соединилось с телом. Способ сей невозможно разрешить. Ибо кто может объяснить, как Бог соединился с телом?

Ин.1:28. Это происходило в Вифаваре:(Вифании) при Иордане, где крестил Иоанн.

Для чего евангелист сказал, что сие происходило в Вифании? Для того чтобы показать смелость великого проповедника, что он проповедовал так о Христе не в дому, не в углу, но при Иордане, среди множества народа. Нужно, впрочем, знать, что в исправнейших списках стоит: в Вифаваре. Ибо Вифания находится не по ту сторону Иордана, а близ Иерусалима.

IV. Страдания Иисуса, Его смерть и воскресение (главы 18-20)

А. Арест Иисуса (18:1-11)

Иоан. 18:1 . Иисус вышел из горницы, где происходила тайная вечеря, и отправился с учениками Своими за поток Кедрон; другими словами, пересек эту реку в восточном направлении. Кедрон, который теперь носит название Вади-эн-Нар, - это стремительный поток, берущий начало севернее Иерусалима и протекающий на своем пути к Мертвому морю между горами Храмовой и Елеонской. При переходе Кедрона царем Давидом, направлявшимся на Елеонскую гору, он был предан своим другом Ахитофелем (2-Цар. 15:23,30-31). К этому же месту приурочено было предательство Иисуса "другом" Его Иудою.

Сад на Елеонской горе был для Иисуса и Его учеников местом вечернего времяпрепровождения, когда они бывали в Иерусалиме (Лук. 21:37). В дни праздников (например, на Пасху) тысячи иудеев приходили в святой город Иерусалим, и большинство из них располагалось на это время в шалашах и временных убежищах на подходе к нему.

Иоан. 18:2-3 . "Корень всех зол есть сребролюбие" (1-Тим. 6:10). Так что неудивительно, что Иуда предал Иисуса, движимый любовью к деньгам (Иоан. 12:4-6; Матф. 26:14-16). Иуда не был каким-то чудовищем, но - обычным человеком, страдавшим весьма распространенным грехом - жадностью; этим и воспользовался сатана в своих целях.

В знакомое ему место Иуда привел отряд римских воинов и объединившихся во враждебном отношении к Иисусу храмовых служителей… и фарисеев. Римлянам, по-видимому, дано было указание задержать этого "возмутителя спокойствия", объявлявшего Себя "царем".

Иоан. 18:4 . Иисус хорошо знал обо всем, что должно было произойти, и появлением Своих врагов во главе с Иудой не был захвачен врасплох. Жертва, которую Он приносил, была добровольной (10:14,17-18). Ранее, в процессе Своего служения, Он уходил от попыток народа объявить Его царем (6:15).

Драматической напряженности и вместе иронии исполнена сцена, представленная Иоанном в 18:4, 6-8. Иуда привел воинов и тех, кого послали с ними религиозные вожди, с тем, чтобы взять Иисуса силою. И вот Он стоял перед ними один (ученики в это время спали - Лук. 22:45-46), безоружный; и все-таки именно Он оставался "хозяином положения". Не говоря уж о том, что под покровом ночи Он мог бы легко скрыться, как вскоре поступили Его ученики (Мар. 14:50). Но Он спокойно вышел им навстречу.

Иоан. 18:5-6 . Его слова это Я испугали явившихся за Ним настолько, что они отступили назад и пали на землю. Скорее всего, первыми паника охватила иудеев, которые наслышаны были о чудесах Иисуса и могли опасаться Его реакции.

Иоан. 18:7-9 . Следуют повторный вопрос Иисуса и повторный ответ из толпы, что они ищут Иисуса Назорея, и снова заявление Его: Это Я.

Как Пастырь добрый Иисус отдавал жизнь за овец Своих (10:11). Начало Его заступничества за них в этой сцене уже свидетельствует о заместительном характере Его жертвоприношения. Он умирал не только за них, но и вместо них. И как Пастырь Добрый Он стремился сохранить всех Своих овец еще и потому, что после Него им надлежало исполнять на земле Его дело, в соответствии с волей Отца (6:38).

Иоан. 18:10 . Петр, выражавший намерение умереть за Иисуса (Матф. 26:33-35), бросился защищать Его. Несомненно, рыбаком Он был лучшим, чем воином, поскольку, думая снести одному из врагов голову, отсек ему лишь правое ухо. О том, что пострадавшим оказался раб первосвященника, записано как у Луки, так и у Иоанна (но лишь Иоанн называет раба по имени - Малх), и это сходство в деталях лишний раз говорит об исторической достоверности евангельских повествований.

Лука добавляет, что Иисус "восстановил" ухо Малху (Лук. 22:51), - подробность, свидетельствующая о любви Господа и к врагам Его! Слепая верность Петра была, конечно, трогательной, но в данном случае она не согласовывалась с Божиим планом. "Ревность по Боге" при отсутствии знания часто уводит людей в сторону от Него (Рим. 10:2).

Иоан. 18:11 . Вторично в эту ночь заслужил Петр выговор от Учителя (13:6-11). Многократно и недвумысленно говорил Он ученикам о приближении Своей смерти (3:14; 8:28; 12:32-33; сравните Лук. 9:22), но они так и не осознали необходимости ее (Лук. 24:25).

Чаша, которую дал Иисусу пить… Отец, - это образ страдания и смерти, через которые предстояло Ему пройти в знак Божиего отвержения греха (Пс. 74:9; Ис. 51:17,22; Иер. 25:15; Иез 23:31-33). Риторическим вопросом, обращенным к Петру, Христос желал побудить Своею апостола наконец-то начать мыслить в правильном направлении. Ведь на землю Он пришел, чтобы исполнить волю Отца, и теперь время для этого наступило.

Б. Иисус перед синедрионом, и отречение от Него Петра (18:12-27)

Иоан. 18:12-14 . Когда воины… взяли Иисуса, была поздняя ночь. Позади у Господа был долгий и трудный день. Ученики на протяжении этого необычного дня настолько устали, что не в состоянии были побороть сон. Иисус же в это время (когда ученики спали) переживал глубокий внутренний кризис. Страшные эти часы Он провел в молитве и в "борении" (Мар. 14:33-41, Лук. 22:44). И вот теперь, связанный, Он был в руках Своих врагов. Он остался один, потому что все ученики разбежались (Матф. 25:56; Иоан. 16:32).

Разбирательство "дела" началось перед синедрионом. Сообщение о том, что Иисуса отвели… сперва к Анне, имеется только в Евангелии от Иоанна. Анна был назначен первосвященником в 6 г. по Р. Х. правителем Сирии Квиринием и оставался на этом посту до тех пор, пока не был снят с него прокуратором Иудеи Валерием Гратом. Согласно иудейским законам первосвященник должен был оставаться на своем посту пожизненно, однако, римляне не хотели, чтобы власть так долго принадлежала одному человеку, и поэтому довольно часто сменяли первосвященников.

Так, преемниками Анны были поочередно пять его сыновей и, наконец, зять его Каиафа (таблицу в Деян. 4:6; Лук. 3:2). Известно, однако, что Анна сохранял "закулисную" власть; это видно и из того, что прежде чем предать Иисуса формальному суду, Его привели к Анне. Написав, что Каиафа… был на тот год (т. е. в год, когда распяли Христа) первосвященником, Иоанн напоминает своим читателям о невольном пророчестве Каиафы (Иоан. 11:49-52).

Иоан. 18:15-16 . Придя в себя от первого испуга, охватившего их в Гефсиманском саду, когда толпа схватила Иисуса, а ученики разбежались, двое из их числа вернулись и тайно последовали за Господом и Его врагами, которые вели Его в Иерусалим. Вместе с ними они вновь перешли Кедрон. Это были Симон Петр и другой ученик.

Хотя по имени этот "другой" не назван, скорее всего им был сам Иоанн, сын Зеведея, т. е. автор этого Евангелия (сравните 20:2; 21:20,24). Спутник Петра был знаком первосвященнику и потому смог войти во двор первосвященнический. Ему таким образом представилась возможность не только наблюдать за происходящим, но и провести с собою Петра.

Иоан. 18:17-18 . Как противоречило отречение Петра даже и перед рабой придверницей (!) недавней его готовности отдать за Иисуса жизнь (13:37), да и его поведению в Гефсиманском саду, когда он отсек ухо (18:10) Малху. Заметим, между прочим, что едва ли не большая опасность угрожала и "другому ученику", о котором в доме первосвященника, вероятно, знали, что он был учеником Иисуса, но тот от Него не отрекся.

Иерусалим находится на высоте примерно 1000 метров над уровнем моря, а потому ночи там в это время года холодные. Петр примостился к костру, разведенному служителями, и грелся. Эта маленькая подробность относительно холодной ночи и людей у костра во дворе первосвященника еще одно свидетельство, что автор Евангелия был очевидцем происходившего.

Иоан. 18:19 . События, описанные в стихах 12-27, напоминают драму, разыгрывающуюся на двух сценических подмостках. О том, что происходит на первой "сцене", говорится в стихах 12-14, тогда как стихи 15-18 переносят внимание читателя ко второй "сцене". И снова действие разыгрывается на первых "подмостках" (стихи 19-24), и опять возвращается на вторые (стихи 25-27).

Предварительное разбирательство, возможно, напоминало современную практику, когда подозреваемого в совершении преступления приводят в полицейский участок. Анна стал расспрашивать Иисуса об учениках Его, т. е. о людях, разделявших Его взгляды, и о характере учения Его. В свете возможного опасения мятежа (11:48) эти вопросы могли выглядеть естественно.

Иоан. 18:20-21 . Иисус отвечал Анне, что не создавал никакого тайного культа или организации. Да, у Него был небольшой круг учеников, но то, чему учил, Он учил открыто, в общественных местах в синагоге и в храме). Немало Иудеев слушало Его и знают, что Он говорил, так что ответ на свой вопрос первосвященник мог получить у них.

Иисус не "двум истинам" учил и не мог считаться виновным, пока вина Его не доказана. А поэтому Его обвинителям надо было представить свидетелей, если они хотели уличить Его в чем-то серьезном. Естественно, никакого конкретного обвинения против Него они выдвинуть не могли, и все, что им оставалось, это заманить Его "в ловушку".

Иоан. 18:22-24 . Один из служителей, сочтя Его ответ первосвященнику дерзким, ударил Иисуса по щеке, и это было одним из явных нарушений закона в процессе "предварительного слушания".

Христос пытается привлечь внимание ударившего Его к "сути" дела, а не к "форме" Его ответа Анне. Спокойным достоинством дышат Его слова: если Я сказал что-то неверное по существу, покажи, в чем это неверное, но если тебе нечего возразить, почему бьешь Меня?

Истину всегда легче обойти или заставить замолчать того, кто говорит ее, чем спорить с нею. Ибо она сама доказывает свою правоту. Именно эта мысль и звучит в кратком замечании Иисуса "служителю", изобличающем лицемерие Его мучителей. Они знали истину, но возлюбили неправду. Они видели свет, но предпочли ему тьму (3:19; Рим. 1:18).

После предварительного допроса Анна отослал Иисуса к своему зятю первосвященнику Каиафе (Иоан. 18:13).

Иоан. 18:25-27 . В этих стихах рассказывается о том, как Петр во второй и третий раз отрекся от Господа. Об отречении Петра записано во всех четырех Евангелиях, и это говорит о том, что в недостойном поведении этого апостола все евангелисты усматривали нечто принципиально важное. Поскольку нет людей, даже и среди известных миру христиан, которые не падали бы и не "претыкались" на своем пути, в том обстоятельстве, что к отречению Петра и, следовательно, к факту его падения (как и к последующему его "восстановлению" - глава 21) привлекают внимание читателей все евангелисты, видится источник великого "пастырского утешения".

Последнее отречение апостола было вызвано вопросом родственника Малха, которому Петр отсек ухо. Сразу же после того, как апостол в третий раз отрекся от Господа, Христос взглянул на него (Лук. 22:61), и Петр, заплакав горько, вышел вон (Лук. 22:62). И тотчас запел петух (сравните с Матф. 26:72-74). Во исполнение пророчества Иисуса (Иоан. 13:38). (У Марка написано, что петух пропел дважды; комментарий на это обстоятельство в Мар. 14:72).

В. Гражданский суд над Иисусом (18:28 - 19:16)

Иоан. 18:28-29 . Каждый из евангелистов обращает внимание на те или иные важные с его точки зрения подробности, описывая следствие по делу Иисуса, Его смерть и воскресение. Иоанн дополняет сведения, имеющиеся у других евангелистов. Только он сообщает о допросе у Анны и рассказывает намного подробнее и психологически убедительнее о встрече Иисуса с Пилатом. С другой стороны, Иоанн ничего не пишет о рассмотрении "дела" в синедрионе (сравните Мар. 14:55-64), где Христа обвинили в богохульстве (Таблицу шести разбирательств по делу Иисуса в Матф. 26:57).

Поскольку синедрион не вправе был приговорить Иисуса к смертной казни, дело представили римскому губернатору Понтию Пилату, занимавшему этот пост с 26 по 36 гг. по Р. Х. Обычно губернатор жил в Кесарии, но в дни больших иудейских праздников предусмотрительно перебирался в Иерусалим - на случай народного возмущения или мятежа. Пасха в этом отношении была особенно опасным временем - по причине накала эмоций, овладевавших иудеями при воспоминании о своем освобождении из египетского рабства.

Относительно того, где именно находился дворец Пилата, нет единого мнения. Он мог находиться на территории крепости Антония, раскинувшейся с северной стороны храма, или же быть одним из дворцов Ирода, возведенных западнее Иерусалима. Так или иначе, иудеи не вошли в преторию (подразумевается резиденция языческого губернатора), но могли остаться во дворе или в крытой галерее. Не звучит ли иронией то обстоятельство, что и замышляя убийство, готовя его, иудейские вожди заботились о том, чтобы с точки зрения церемониальной остаться чистыми! Пилат сам вышел к ним (вероятно, во двор) и приступил к "неофициальному" допросу.

Иоан. 18:30-31 . В самом тоне ответа иудеев на вопрос Пилата: в чем вы обвиняете Человека Сего? - чувствуется их неприязнь к губернатору, которая, впрочем, была взаимной. (Они ненавидели Пилата за его грубость и за то, что, будучи язычником, он правил ими. Пилат же, в свою очередь, презирал иудеев, и в конце-концов, примерно в 36 году, они добились, что его отозвали в Рим.)

Поначалу Пилат отказался послужить - во исполнение требования иудеев - палачом. Он в общем представлял, что происходит. Незадолго перед тем он, вероятно, был свидетелем триумфального входа Иисуса в Иерусалим. И понимал, что в обвинениях, возводимых на Него, вожди иудеев движимы прежде всего завистью (Матф. 27:18). Поэтому Пилат и затеял с ними своеобразную игру, ставкой в которой была жизнь Иисуса. Он отказался предпринимать что-либо, не имея конкретных доказательств Его вины.

Выдвинутое против Иисуса обвинение в богохульстве трудно было доказать, да Пилат и не считал его, исходя из римских законов, преступлением, заслуживающим смерти. Хотя официального права предавать кого-либо смерти иудеи были лишены, в некоторых случаях они все-таки побивали виновного (по их мнению) камнями (Деян. 6:8 - 7:60). Но Иисус был достаточно популярен в народе, и Его они предпочли убить руками римлян. Синедрион имел право осудить, но официально привести приговор в исполнение могла лишь римская власть.

Иоан. 18:32 . Иоанн объясняет, почему иудеи привели Иисуса к римлянам. Как уже говорилось, сами они побивали казнимых камнями, "сокрушая им кости". Римляне же казнили через распятие. И Христу надо было претерпеть именно такую казнь от язычников (по наущению иудеев) в силу трех причин: а) во исполнение соответствующих пророчеств (в частности, того, что "кость Его да не сокрушится"; 19:36-37); б) чтобы "коллективная вина" за содеянное легла как на иудеев, так и на язычников (Деян. 2:23; 4:27); в) чтобы через распятие Иисус "был вознесен", как "змей в пустыне" (толкование на Иоан. 3:14). Кроме того, подпавший под Божие проклятие должен был быть "повешен на древе" - в знак осуждения греха (Втор. 21:23; Гал. 3:13).

Иоан. 18:33-34 . У Пилата состоялся с Иисусом разговор наедине (стихи 33-38а). Губернатор сознавал, что во всей этой истории было что-то странное - ведь в "обычных" обстоятельствах иудеи не стали бы выдавать одного из своих на расправу ненавистным римлянам.

Согласно Луке (23:2) они обвиняли Иисуса в трех вещах: в том, что "смущал" народ, противился уплате налогов кесарю и выдавал Себя за "Христа, Царя". И вот Пилат начал с вопроса Иисусу, Царь ли Он Иудейский? Иисус ответил ему вопросом же, его ли это мысль, или другие (т. е. иудеи) сказали ему это о Нем? В сущности Иисус спрашивал Пилата, уж не видит ли он в Нем политической угрозы Риму?

Иоан. 18:35-36 . Саркастически звучит ответ Пилата: разве я Иудей? И стану, мол, всерьез вникать в их религиозные распри и споры об их "царях"? Мое дело - надзирать за соблюдением гражданских законов. (Конечно, в стоявшем перед ним Иисусе Пилат не усматривал никаких признаков "царского достоинства".) …Твой народ и первосвященники предали Тебя мне. Эти слова римлянина не могли не причинить глубокой боли Христу: Твой народ и его вожди обвиняют Тебя. Этот печальный мотив звучит уже в первых стихах Евангелия от Иоанна: "Пришел к своим, и свои Его не приняли" (1:11).

Из дальнейших слов Иисуса следует, что Риму не надо опасаться политического мятежа по Его вине. Он - не зилот и к возмутителям общественного спокойствия никакого отношения, не имеет, тем более не является их вождем. Его Царство не таково, как существующие в "мире сем". Ибо это - небесное Царство. В земных царствах подданные царя не выдают его врагам (служители бы Мои подвизались бы за Меня, чтобы я не был предан. Но Его Царство не насилием стоит и не мятежом утверждается, а повиновением Богу.

Иоан. 18:37 . Поскольку Иисус говорил о "царстве", Пилат "ухватился" за слово "царь". Итак, Ты все-таки Царь? Христос не отрицает сказанного Пилатом, но дает ему понять, что Его Царство - это Царство Истины (в значении истинного Богопознания, духовной истины), которое стоит над всеми земными царствами. Всякий, кто от истины (т. е. расположен к ней, будь-то иудей или язычник) слушает гласа Моего, говорит Господь. В нескольких словах Он в сущности утверждает Божественный характер как происхождения Своего (Я… пришел в мир), так и служения чтобы свидетельствовать об истине).

Иоан. 18:38 . Вопрос Пилата: что есть истина? - звучит, не замирая, в веках. Трудно сказать, какой смысл вложил в него тогда, две тысячи лет назад, римский прокуратор Иудеи. Отразилось ли в нем его желание узнать то, чего не знал никто? Или он прозвучал философски-цинично по поводу "сомнительности" познания как такового? Либо свидетельствовал о безразличии Пилата ко всякой абстрактной мысли, не имеющей отношения к практической деятельности?

А, может быть, он был всего лишь раздраженной реакцией на непонятные слова Иисуса? Любое из этих предположений может быть правильным. Важно, однако, что Пилат внезапно "отвернулся" от Того, Кто "есть Истина" (14:6), не дождавшись ответа от Христа. Важно и заявление Пилата о невиновности Иисуса. Теперь Ему предстояло умереть как Пасхальному агнцу "без порока" (Исх. 12:5).

Иоан. 18:39-40 . Продемонстрировав свое скептическое отношение к возможности выяснить, "что есть истина", Пилат явил и слабую приверженность принципу права, справедливости. А также отсутствие мужества, чтобы отстаивать свои убеждения. Ведь если он пришел к выводу, что ни одно из обвинений, возведенных на Иисуса, не соответствует действительности, то должен был освободить Его. Вместо того, Пилат пустился на целый ряд компромиссов, не желая в этой трудной ситуации прямо взглянуть в лицо "неудобной" истине.

Прежде всего, узнав, что Иисус - из Галилеи, губернатор послал Его к Ироду (Лук. 23:6-7). Затем он попробовал аппелировать к толпе (Иоан. 18:38), надеясь перехитрить первосвященников и старейшин. Зная о популярности Иисуса, он подумал, что народ предпочтет Его Варавве. Но "вожди" сумели уговорить народ (Матф. 27:20). То, что Пилат отпустил Варавву, обвиненного в убийстве и мятеже, свидетельствовало о слабости его как человека, поставленного соблюдать интересы Рима в Иудее.

Сказав сие, Иисус вышел с учениками своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел Сам и ученики Его. Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими.

Не сказал евангелист: Иисус, помолившись таким образом, но: «сказав сие». Ибо предшествовавшая речь была не молитвою, а беседою, и была для утешения учеников. - Иисус идет среди ночи, переходит реку и спешит прийти на место, известное Его предателю, Сам Себя выдает убийцам для того, чтобы показать, что Он идет на страдание добровольно и освобождает иудеев от труда искать Его. Дабы они не затруднялись, переходя туда и сюда и отыскивая Его, Он Сам идет к ним, Сам отдает Себя в руки их; ибо в саду они находят Его, как бы в какой-нибудь темнице. Чтобы ты не подумал, будто Иисус удалился в сад с целью укрыться, евангелист прибавляет, что знал сие место и Иуда. Посему Иисус отходит в сие место скорее с целью открыться, чем укрыться. Иуда знает сие место потому, что Иисус часто хаживал туда. Ибо Господь любил уходить в места пустые и пристанища спокойные, особенно когда передавал что-нибудь таинственное. Почему Иуда знал, что Иисус в настоящее время находится в саду, и не думал найти Его спящим в дому? Он знал, что Господь много ночей проводил вне града и дома, а посему и тогда вышел вон. И иначе: он знал, что Господь во время праздника особенно имел обычай учить учеников своих чему-нибудь высшему. А, как мы сказали, Он учил учеников Своих таинственному и в местах таинственных. И как тогда был праздник, то Иуда догадывался, что Иисус находится там и по обычаю рассуждает с учениками Своими относительно праздника.

Итак, Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием. Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете? Ему отвечали; Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я. Стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю.

Уговаривают на помощь себе отряд воинов за деньги; ибо воины таковы, что золотом их можно подкупить. Приходит их много, потому что боятся последователей Иисуса, привязанных к Нему ради Его учения и чудес. Несут с собою фонари и светильники, чтобы Иисус, скрывшись во тьме, не бежал от них. А Он настолько нуждался в бегстве, что Сам выходит к ним и выдает Себя, Господь спрашивает их не потому, будто имел нужду знать; евангелист говорит, что Он знал все, что с Ним будет. А как Он знал, что с Ним будет, то спрашивает не по нужде знать, но с целью показать, что и тогда, как Он налицо, они не видели Его и не узнавали. Он спрашивает, как другое лицо, и Его не узнают по голосу ни прочие, ни сам Иуда. А что не узнали Его не по причине темноты, это видно из того, что, по сказанию евангелиста, они пришли с фонарями. Если допустим, что не узнали Его и по причине темноты, то по голосу должны были узнать Его. Итак, Господь спрашивает для того, как мы сказали, чтобы показать, что ни по виду, ни по голосу не узнали Его. Так, значит, сила Его была неизреченна, что не могли бы и распять Его, если бы Он Сам не предался добровольно. Господь не только ослепил глаза их, но и поверг их на землю одним только вопросом Своим. То, что пришедшие на Иисуса пали, было знаком всеобщего ниспадения этого народа, которое и постигло его впоследствии, после смерти Христовой, как и Иеремия предсказал: «дом Израиля пал, и нет восстановляющего». И так падают все те, которые противятся слову Божию. Сад, в котором спасение наше получило начало, может быть сравнен с раем. Ибо в саду мы ниспали из рая; в саду, видим, начинается и спасительное страдание Христово и исправляет все прежние бедствия.

Опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, пусть идут; да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого.

Господь поверг их на землю для того, чтобы показать и силу Свою, и то, что Он идет на страдание добровольно. Сверх сего, Он устрояет и нечто другое. Чтобы кто-нибудь не сказал, что иудеи нисколько не согрешили, ибо Он Сам предался в руки их и явился к ним, для того Он и показывает над ними это чудо, и его было достаточно для вразумления их. Но когда и после этого чуда они остались при своей злобе, тогда Он отдает Себя в руки их. - Смотри, как до последнего часа Господь не оставляет любви к ученикам. Если, говорит, ищете Меня: оставьте их, пусть идут. Да сбудется слово, сказанное Им: «из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин. 17, 12). Господь говорит о погибели душевной, которой не подвергся никто из учеников Его, а евангелист понял это и о погибели телесной. Чудно, как воины не взяли вместе с Ним апостолов и не умертвили их даже и тогда, когда Петр раздражил их. Очевидно, это совершилось силою Того, Кто был взят ими, и изречением, которое Он прежде сказал, что никто из них не погиб (Ин, 17, 12). Что ученики остались невредимыми по силе изречения Господня, этому научает нас и евангелист, когда говорит: «да сбудется слово, сказанное Им, что Я не погубил никого из них». По причине немощи их, поставляет их вне искушений. Так Он устрояет и ныне с нами, хотя мы и не сознаем. Посему, если найдет на тебя искушение, веруй, что если бы Господь не знал, что ты можешь победить оное, Он не допустил бы ему и прийти к тебе, как тогда к ученикам.

Симон же Петр, имея меч, извлек его и ударил первосвященнического раба и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх. Но Иисус сказал Петру: вложи меч в ножны; неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?

Петр видел, что Господь поверг их на землю; слова Господа: «оставьте их, пусть идут», исполнили его смелости, и - он подумал, что время уже отмщать, вынимает меч и ударяет раба. Если ты спросишь, зачем меч у того, которому заповедано не иметь ни сумы, ни двух одежд (Мф. 10, 9): то знай, что он имел нужду в нем для заклания агнца, нес его при себе и после вечери; или же - что он, опасаясь нападения, еще прежде заготовил меч на этот случай. Если ты недоумеваешь, как тот, которому не ведено ударять в ланиту (Мф. 5, 32), готов был совершить убийство, то слушай, что Петр в особенности отмщал не за себя самого, а за Учителя. Притом же они не были еще вполне совершенны. Ибо впоследствии прошу тебя посмотреть на Петра: он крайне страдает и радуется. А теперь, негодуя на несправедливость к Учителю, он покушается на самую голову и, не усекнув ее, по крайней мере отсекает ухо, Иисус прикладывает и исцеляет ухо, и этим чудом снова удерживает безумных иудеев от рвения к убийству. А как чудо над ухом было велико, то евангелист замечает имя раба, чтобы читающие, в случае сомнения, могли разыскать и исследовать, точно ли так это было. Господь удерживает Петра и с угрозою говорит: «вложи меч твой в ножны». В то же время и утешает, говоря: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» Ибо сим показывает, что страдания зависят не от силы их, но от Его соизволения, и что Он не противник Богу, но исполняет волю Отца даже до смерти. Назвав страдания «чашею», дает знать, что смерть для спасения человеческого приятна и вожделенна. - Я прошу тебя заметить, что отсечение правого уха у первосвященникова раба было знаком непослушания их. Ибо ослепление пришло на Израиля, чтобы слышащие не слышали, за нечестие их против Спасителя, которое особенно сильно было в первосвященниках, почему и знак - отнятие уха - был на рабе первосвященника. Восстановление уха указывает на будущее восстановление разумения израильтян, которого они лишились ныне. Ибо Илия придет и приведет их ко Христу, и их, отцов, соединит с нами, сыновьями, о чем пророчествовал и Малахия (4, 6).

Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне; ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

Когда Господь сделал все, что могло укротить их, а они не уразумели, тогда позволил им вести Себя. Они связывают Его и отводят к Анне, с каким-то торжеством по сему случаю и похвальбою, как будто одержали великую победу. Евангелист напоминает пророчество Каиафы (Ин. 11, 49-52) для того, чтобы показать, что это совершилось для спасения мира и что истина сия столько важна, что и самые враги предсказывали об этом. Итак, чтобы ты, услышав об узах, не смутился, он напоминает тебе пророчество, то есть что и узы, и смерть были спасительны, и посему-то Господь терпел их.

За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел и сказал придвернице, и ввел Петра.

Кто был этот другой ученик? Тот самый, который написал об этом, но он скрывает себя по смиренномудрию. Поелику он хочет выставить совершенство, что он последовал за Иисусом, тогда как прочие разбежались: посему он себя скрывает и впереди себя поставляет Петра. «За Иисусом», говорит, «следовали Симон Петр», потом прибавляет: «и другой ученик». Итак, по смирению он себя скрывает. И если он упомянул о себе, то упомянул для того, чтобы мы знали, что он обстоятельнее прочих рассказывает о происшествиях во дворе архиерейском, так как он сам был внутри двора. Смотри опять, как он отстраняет от себя похвалу. Дабы ты, услышав, что Иоанн пошел с Иисусом, не подумал о нем что-нибудь великое, он говорит, что он «был знаком первосвященнику». Я, говорит, вошел вместе с Ним не потому, будто бы был мужественнее прочих, но потому, что был знаком первосвященнику. О Петре объявляет, что он следовал за Иисусом по любви к Нему, а остановился вне двора потому, что не был знаком. Что Петр вошел бы, если бы ему было позволено, видно из того, что когда Иоанн вышел и велел привратнице ввести его, Петр, тотчас вошел. Почему же Иоанн сам не ввел его, а велел сделать это женщине? Потому, что крепко держался Христа, следовал за Ним неотступно и не хотел отлучиться от Него.

Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет. Между тем рабы и служители, разведши огонь, потому что было холодно, стояли и грелись; Петр также стоял с ними и грелся.

Женщина спрашивает Петра без дерзости, без грубости, но очень кротко. Ибо она не сказала: и ты не из учеников ли этого обманщика, но: «Этого Человека», а это, скорее, были слова сожалеющей и проникнутой любовью к человеку. Сказала: «И ты не из учеников ли» потому, что Иоанн был внутри двора. Женщина эта говорила так кротко, а он ничего этого не заметил, опустил из внимания и предсказание Христа. Так слабо само по себе человеческое естество, когда оно оставлено Богом. Некоторые, напрасно желая угодить Петру, говорят, что Петр отрекся не потому, что боялся, но потому, что постоянно желал быть со Христом и следовать за Ним; а он знал, что если объявить себя учеником Иисуса, то его отлучат от Него, и он не будет иметь возможности следовать за Ним и видеть возлюбленного. Поэтому отрекся, сказав, что он не ученик. С этою же мыслью он и грелся. Ибо для видимости он делал то же, что и слуги, как один из них, дабы не обличили его по изменению в лице, не выгнали из среды себя, как ученика Христова, и не лишили возможности видеть Его.

Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?

Первосвященник спрашивает Иисуса об учениках, может быть, так: где они, кто они, с какою целью Он собирал их, и какое у Него намерение? он хотел обличить Его, как нововводителя какого-нибудь или возмутителя. Спрашивает и об учении: в чем оно заключается, не разнится ли от Закона, не противно ли Моисею, дабы и в учении найти повод убить Его, как богопротивника? Что же Господь? Он отвечает на подозрения его. Я, говорит, «тайно не говорил ничего». Ты подозреваешь во Мне какого-то мятежника, тайно составляющего какие-то заговоры; а Я тебе говорю, что тайно Я не говорил ничего, то есть ничего возмутительного и, как тебе думается, ничего нового не ввожу, и с хитрым и тайным намерением Я не говорил ничего Своего. Если мы будем понимать эти слова Господа не в соответствии с подозрением первосвященника, то Он представится говорящим ложь. Ибо Он многое говорил тайно, именно то, что превышало понятия простого народа. «Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших». Это слова не человека надменного, но уверенного в истине своих слов. Спроси, говорит, этих врагов, этих ненавистников, этих служителей, которые связали Меня. Ибо это самое несомненное доказательство истины, когда кто в свидетели своих слов приводит своих врагов. А эти самые служители прежде отзывались так: «никогда человек не говорил так, как Этот Человек» (Ин. 7, 46). И после такого ответа Ему не удивляются, но наносят удар в ланиту! Что же может быть наглее этого? Но Тот, Кто может все потрясти и уничтожить, не делает ничего такого, но произносит слова, которые могут укротить всякое зверство. Если, говорит, ты можешь порицать сказанное Мною, то докажи, что Я сказал худо; если же не можешь, то зачем бьешь Меня? Или и так. «Если Я сказал худо», то есть если Я учил худо, когда учил в синагогах, то приступи теперь и свидетельствуй об этом худом учении Моем и доставь полные сведения первосвященнику, который теперь спрашивает Меня об учении Моем. Если же Я учил хорошо, и вы, служители, дивились Мне, то за что теперь ты бьешь Меня, Которому прежде ты удивлялся? Этот служитель ударил Господа для того, чтобы избавиться от великого преступления. Так как Иисус предстоящих призвал в свидетели, говоря: «вот, они знают, что Я говорил»; то служитель сей, желая отвлечь от себя подозрение, что он был из числа дивившихся Иисусу, и ударил Его. Христос, сказав: «тайно не говорил ничего», напоминает пророчество, говорящее: «тайно Я ничего не говорил, ни в месте земли темной» (Ис. 45, 19).

Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

Так как не нашли в Нем никакой вины, то отводят Его к Каиафе, быть может, надеясь, что он, как более хитрый, найдет что-нибудь против Иисуса достойное смерти, или уличив Его в ответе или обличив в каком-нибудь поступке. А Петр, горячий любитель, одержим такою бесчувственностью, что Учителя повели уже, а он еще не двигается с места и греется, так что его опять спрашивают, и он отрекается, и не только во второй раз, но и в третий. Для чего это все евангелисты согласно написали о Петре? Не для того, чтобы осудить своего соученика, но чтобы нам научить, сколько худо - не обращаться во всем к Богу, а полагаться на себя. Нужно удивляться и человеколюбию Владыки. Он связан; Его водят из места в место; однако же Он не оставил попечения об ученике Своем, но, обращаясь, взглянул на Петра, как замечает другой евангелист (Лк. 22, 16), и этим взглядом упрекнул его в слабости и возбудил в нем раскаяние и слезы. - Что тогда случилось с Петром, то же и ныне испытывают на себе многие из нас, как можно видеть. Сущее в нас Слово Божие связывается и как бы забирается в плен, порабощаемое то скорбью, то удовольствием. Ибо мы тем и другим связываемся и отводимся в плен, или удовольствиями мирскими, или скорбями, забывая Бога. Тогда Слово осуждается, а бессловесие побеждает, и раб ударяет владыку, ибо таково восстание страстей. Ум наш, как бы иной Петр, часто надеется на себя, что не отречется от Слова посему и стоит, и греется. «Стоит», потому что не преклоняется, не смиряется, но одинаково и упорно остается при самоуверенности. «Греется», потому что самоуверенностью болит, от горячности и надмения. Но его обличает «раба», какое-нибудь небольшое и расслабляющее удовольствие, и он тотчас отрекается от Слова, и подчиняется бессловесию. Или его обличает какое-нибудь скорбное искушение, как и тогда Петра обличал «раб» и тогда обнаруживается бессилие его. Но будем молиться, чтобы Иисус, Слово Божие, взглянул на нас и возбудил нас к покаянию и слезам, когда мы выйдем из двора князя мира сего, этого первосвященника, распинающего Господа. Ибо, когда мы выйдем из мира Сего, который есть двор князя мира, тогда только воспрянем для искреннего покаяния, как и апостол Павел говорит: «выйдем к Нему за ворота, то есть мир сей, нося поругание Его» (Евр. 13, 13).

От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху. Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего? Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе. Пилат сказал им: возьмите Его вы и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого; да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.

Господа водят по многим судилищам, думая, что они обесславят Его; а истина, напротив, еще более обнаружилась, чрез рассмотрение дела многими судилищами. Ибо Господь, вышел из всех их необвиненным, получил силу непререкаемую. Ведут Его в преторию, потому что сами не имели власти умерщвлять, так как они находились под владычеством римлян. При этом они боялись, чтобы впоследствии не подвернуться суду и наказанию за то, что умертвили без суда. «Было утро», говорит для того, чтобы ты звал, что Каиафа допрашивал Господа в полночь, ибо Он отведен был к Каиафе прежде, чем петух пропел. О чем он спрашивал Господа, - этот евангелист умолчал, а другие сказали. Когда ночь прошла в этих допросах, наутро отводят Его к Пилату. «И они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться». Какое безумие! Когда убивают несправедливо, не думают, что они оскверняются. А войти в судилище считают для себя осквернением. «Чтобы можно было есть пасху». Господь совершил ее в первый день опресночный (Мк. 14, 12). Посему мы под Пасхою должны разуметь или весь семидневный праздник, или понимать так, что они на этот раз должны были есть пасху вечером в пятницу, а Он совершил ее одним днем ранее, чтобы заклание Самого Себя соблюсти на пятницу, когда совершалась и ветхозаветная Пасха. Пилат поступает несколько справедливее. Он сам выходит. И хотя увидел Господа связанным, однако, не счел этого достаточным для обвинения Христа, но спрашивает, за что Он связан. А они, не имея ничего сказать, говорят: «если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Видишь ли, как они везде уклоняются от доказательств. Анна спросил и, не нашел ничего, отослал к Каиафе. Этот, посудив несколько, отсылает к Пилату. Потом, Пилат опять спрашивает: «в чем вы обвиняете Человека Сего?» Они и тут ничего не могут сказать. Поелику же они никакого обвинения не выставляют, он говорит: «возьмите Его вы». Так как вы присваиваете суд самим себе и хвалитесь, что никогда не поступали бы несправедливо (ибо говорят: если бы Он не был злодей, то мы не предали бы Его тебе), то возьмите Его сами и судите. Если же вы привели Его ко мне и делу Его придаете вид суда (законную форму), то необходимо высказать, в чем Этот Человек виноват. Итак, судите Его вы, ибо я не могу быть таким судьею; если закон ваш наказывает без вины, то судите сами. На это они говорят: «нам не позволено предавать смерти никого». Говорят это, зная, что римляне осуждают мятежников на распятие. Дабы Господь был распят, и смерть Его была позорнее, и разгласили Его проклятым, для этого они притворно говорят, что им не позволено никого убивать. А как Стефана побивали камнями? Но я сказал, что они говорят так потому, что желают, чтобы Господь был распят. Они как бы так сказали: нам не позволено никого умерщвлять на кресте, но нам желательно, чтобы Этот был распят. «Да сбудется слово Иисусово» о Своей смерти, именно или то, что Он будет распят (Ин. 3, 14), или что Он будет умерщвлен не иудеями, а язычниками (Мк. 10, 33). Итак, когда иудеи сказали, что им не позволено убивать, тогда берут Его уже язычники и по обычаю своему распинают на кресте, и таким образом слово Иисусово сбывается в том и другом отношении, в том, что Он предан язычникам, и в том, что Он распят.

Тогда Пилат опять вошел в преторию и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? Иисус отвечал Ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали Тебе обо Мне? Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

Пилат призвал Иисуса наедине. Поелику о Нем было высокое мнение, то он хотел точнее все узнать, вдали от смятения иудейского. Итак, спрашивает Его, царь ли Он? Что говорили все, то он и выставляет на вид. А Христос его спрашивает, сам ли от себя он говорит это, или от других? не потому, что не знает, но потому, что желает обнаружить злой умысел иудеев так, чтобы и Пилат обвинил их. Посему и Пилат правильно отвечает, что Его предатели иудеи, и вину отводит от себя. И иначе. Господь спрашивает Пилата, сам ли от себя он спрашивает это, или по внушению других, и тем обличает его в неразумии и несправедливом суде. Он как бы так говорит Пилату: если ты говоришь это сам от себя, то укажи признаки Моего восстания; если же тебе донесли другие, то произведи точное исследование. Пилат не говорит, что он слышал от других, но просто ссылается на мнение народа и говорит; «предали Тебя мне; что Ты сделал?» Это, кажется, слова как бы огорченного и ожесточенного. Ибо, говорит, что Ты сделал? Господь отвечает: «Царство Мое не от мира сего», и таким ответом совершает два дела: во-первых, возводит Пилата к познанию, что Он не простой человек и не из числа земных существ, но Бог и Сын Божий, во-вторых, уничтожает подозрение в похищении верховной власти. «Царство Мое не от мира сего»: посему не бойся Меня, якобы тирана и мятежника. Ибо «если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан». Здесь же показывает и слабость нашего (земного) царства, ибо оно имеет силу в слугах, а Царство Вышнее сильно само в себе и ни в ком не нуждается. А манихеи в этих словах находят предлог говорить, что мир сей чужд благого Бога. Ибо, говорят, Сын Божий говорит, что «Царство Мое не отсюда». Но, о безумные, вы прежде вникните в это изречение. Он сказал: «Царство Мое не от мира сего», и опять: «не отсюда», но не сказал: оно не в мире сем и не здесь. Он царствует в мире сем, промышляет о нем и по Своему хотению всем управляет. Но царство Его «не от мира сего», а свыше и прежде веков и «не отсюда», то есть не от земли состоялось, хотя здесь имеет силу и пребывает, но не отсюда, и не состоит из дольнего, и не падает. Потом, как нужно было бы понимать эти слова: «пришел ко Своим» (Ин. 1, 11), если бы мир сей не был Ему Свой?

Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли отпущу вам Царя Иудейского?

Когда Пилат спросил Господа, Царь ли Он, Он отвечал: «Я на то родился», то есть чтобы быть Царем. Я имею это по существу и по рождению от Отца. Ибо то самое, что Я родился от Царя, свидетельствует, что Я - Царь. Посему, когда слышишь, что Отец дал Сыну жизнь, и суд, и все прочее (Ин. 5, 22. 26), то слово «дал» понимай вместо «родил» Его, так что Он имеет жизнь, судит, и все это приходит от Отца к Сыну по естеству. «На то Я пришел в мир» сей, чтобы сказать это, и научить, и убедить всех в том, что Я - Царь, Владыка и Господь. Желая этим привлечь внимание Пилата и склонить к выслушанию Своих слов, говорит: «всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Посему и ты, Пилат, если ты чадо истины и любишь ее, послушаешь Моего гласа и поверишь, что Я - Царь, но не такой, каковы цари мира сего, имею власть не приобретенную, а природную, присущую Мне по самому рождению от Бога и Царя. Делает здесь намек и на то, что иудеи не суть от истины, потому что не хотят слушать гласа Его; если же они не от истины, то, без сомнения, вымыслили на Него все ложно, и Он истинно не повинен смерти. Этими немногими словами Он так пленил Пилата, что Пилат спросил об истине, что она такое. Ибо она почти исчезла между людьми, и никто не знал ее, а все были уже в неверии. Но поелику этот вопрос требовал особого времени для разрешения, а теперь нужно было избавить Иисуса от неистовства иудеев, то Пилат выходит к ним и говорит: «Я никакой вины не нахожу в Нем», и говорит это разумно. Ибо не сказал: хотя Он погрешил и достоин смерти, но для праздника простите Ему: но сначала объявил Его свободным от всякой вины, а потом уже предлагает им и об отпуске Его. Посему, если Иисус будет отпущен, то им Он не обязан нисколько: ибо они отпустили невинного. Если осудят Его, этим докажется злоба их, потому что осудили невинного. Смотри: и название «Царя Иудейского» имеет некоторый свой смысл: «Пилат этим, очевидно, высказывает то, что Иисус нисколько не виноват, но что они напрасно обвиняют Его, будто Он домогается царства. Ибо того, кто выдает сам себя за царя и восстает против владычества римлян, правитель римский не отпустил бы. Посему, сказав: «отпущу Царя Иудейского», Пилат объявляет Иисуса решительно невинным и насмехается над иудеями, говоря как бы так: на Кого вы клевещете, что Он выдает Себя за царя, Кого вы называете бунтовщиком и мятежником, Того я признаю нужным отпустить, очевидно, потому, что Он не таков. - Некоторые в словах: «Я на то родился» - разумели указание не на предвечное рождение от Отца, а на рождение в последнее время от Девы. Я для того соделался человеком и родился от Марии, чтобы погубить ложь и диавола и доказать, что Божеское естество царствует над всеми. Итак, истина состоит в том, чтобы познавали Меня и чрез это познание спасались, Я для того пришел, чтобы сообщить людям истинное познание о Боге и даровать им спасение. - Достойно исследования то, по какому поводу возник у иудеев обычай отпускать ради Пасхи одного узника. На это можно, во-первых, сказать то, что учащие учениям, заповедям человеческим (Мк. 7, 7), весьма много вводили от своего мудрования, но не соблюдали заповедей Божиих. Так и это ввели без разумного основания, между тем как в прочих случаях оставляли обряды, предписанные законом. Потом, можно сказать, что и в Писании находится похожее законоположение, с которого они могли взять повод ко введению в обычай таких отпусков лиц осужденных. Ибо о невольном убийстве написано: «если кто-нибудь не по вражде и без особенного намерения причинит зло ближнему, бросит сосуд или камень, а упавшая вещь поразит проходящего, и человек этот умрет; то такой убийца - невольный. Рассудит же об этом вся синагога (собрание), и освободят его от смерти, ибо он убил не злонамеренно, но поместят его во град убежища, то есть накажут изгнанием». Отсюда, быть может, как мы догадываемся, взяли они повод и ввели такой обычай, чтобы отпускать одного из осужденных за убийственное намерение. Закон предписывает это дело вести синагоге иудейской, но как иудеи были во власти римлян, то и право отпускать узников они предоставляли начальникам римским, как теперь Пилату.

Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.

Толкование Блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского